Керченско - Феодосийская десантная операция . Развязка
Владислав Гончаров
Советский десант, высаженный в Феодосии 29 декабря 1941 года, резко изменил ситуацию на Керченском полуострове. Однако перелом в боях за Камыш-Бурун наступил несколько раньше – поздно вечером 28 декабря здесь началась выгрузка отряда «Б» Черноморского флота, ранее предназначавшегося для высадки на юго-восточном побережье Керченского полуострова. С этого момента наращивание сил Красной Армии на плацдарме шло гораздо быстрее, чем это могли делать немцы.
Высадка отряда «Б»
В ночь с 28 на 29 декабря в район Камыш-Буруна была перенаправлена группа контр-адмирала Н. О. Абрамова – отряд высадки «Б» Черноморского флота, ранее не сумевший разгрузиться у горы Опук. Отряд состоял из специальных десантных судов – трех канонерских лодок типа «Эльпидифор» («Красный Аджаристан», «Красная Абхазия» и «Красная Грузия»). Кроме того, сюда входили сторожевой корабль «Кубань», буксир с «болиндером» и шесть малых «охотников».
Канонерская лодка «Красная Абхазия» Источник – Журнал «Моделист-конструктор», 1997, №1
25 декабря отряд принял в Анапе 105-й полк 77-й горнострелковой дивизии и днем позже должен был высадить его у горы Опук. Всего на три канонерки было погружено 2393 человека, 42 лошади, четырнадцать горных 76-мм пушек, шесть минометов, восемь «полуторок», а также 230 т боеприпасов.
Увы, из-за проблем с организацией и управлением (а говоря прямо – из-за халатности адмирала Абрамова) осуществить высадку не удалось. 27 декабря в 11 часов утра отряд Абрамова вернулся в Анапу и получил приказ Военного совета флота следовать в Новороссийск. Здесь корабли отбункеровались, после чего перед отрядом «Б» был поставлена новая задача – идти в Керченский пролив и в ночь на 29 декабря высадить десант в районе Камыш-Бурунского маяка. «Кубань» и «охотники» остались в Новороссийске, «болиндер» взяла на буксир «Красная Грузия».
С наступлением темноты 28 декабря Керченская военно-морская база (КВМБ) также возобновила переброску войск на плацдарм. К этому моменту в ее распоряжение поступила группа мобилизованных судов наркомата Морского флота: шесть новых сейнеров, а главное – большие шаланды Азово-Кубанского речного пароходства («Гордипия», «Свобода», «Анакрия», «Арабат», «Пожарский»), девять моторных катеров и семь барж с буксирами морского и речного типов. Огневую поддержку высадке оказывали береговая артиллерия КВМБ и 25-й корпусной артполк, а также плавучая батарея №4 – немецкие документы отмечают, что весь день 29 декабря по участкам 1-го и 3-го батальонов 42-го пехотного полка велся беспокоящий огонь из орудий «сверхтяжелого калибра».
Десантная баржа типа «Болиндер» Источник – Журнал «Моделист-конструктор», 1997, №1
На этот раз десантный отряд капитан-лейтенанта Евстигнеева вышел из Тамани еще засветло 28 декабря. В его состав входили 12 сейнеров, разделенных на три отряда. Несколько позже, уже после захода солнца, в море вышел буксир «Пролетарий» с баржей «Тверь». Торпедные катера и малые «охотники» в операции не участвовали, в море вышел лишь один торпедный катер, на котором к месту высадки направился командир 302-й стрелковой дивизии полковник Зубков.
К этому времени советские гидрографы восстановили навигационные знаки в Тузлинской промоине, однако переход все равно задержался (у Камыш-Буруна сейнеры Евстигнеева появились лишь после 9 часов утра следующего дня). В итоге первым сюда вышел отряд контр-адмирал Абрамова – это произошло 28 декабря в 22:10. Именно об этой высадке 50 минут спустя немецкий 1-й батальон 42-го пехотного полка доложил полковому штабу в Керчь.
Абрамов приказал «Красной Грузии» и «Красной Абхазии» высаживать десант, а сам остался на «Красном Аджаристане» и решил поддерживать высадку огнем 130-мм орудий. В 22:40 «Красная Грузия» направилась к берегу, имея у борта несамоходный «болиндер». В ее кильватере шла «Красная Абхазия».
Не дойдя 100–150 м до берега, головная канонерка внезапно села на мель. «Болиндер» по инерции унесло вперед и развернуло лагом к берегу. Через несколько минут в сорока-пятидесяти метрах от берега уткнулась в отмель и «Красная Абхазия». В итоге десантников пришлось переправлять на берег шлюпками. Все это происходило под сильным минометным огнем противника, впрочем, не причинявшим особого вреда.
Сторожевой катер типа МО-4 Источник – Журнал «Моделист-конструктор», 1975, №4
Высадка на шлюпках шла медленно, к утру удалось выгрузить всего две роты (300–400 человек). В 9 часов утра Абрамов решил прекратить высадку, и обе канонерские лодки отошли к косе Тузла для исправления повреждений. Одновременно Абрамов связался по радио со штабом КВМБ и запросил помощи сейнерами. «Красная Грузия» осталась у берега для поддержки десанта. Примерно в это же время было отмечено прекращение огня вражеской артиллерии.
Почти сразу же после запроса Абрамова у берега, наконец, проявились сейнеры из отряда Евстигнеева. Они окончательно разгрузили «Красную Грузию» – с нее на косу было высажено 756 человек, шесть горных 76-мм пушек и четыре грузовика. Таким образом, в первой половине дня на Камыш-Бурунской косе было выгружено не менее тысячи человек только из 105-го горнострелкового полка. Остальные две канонерки отряда «Б» вернулись сюда ближе к вечеру и начали разгрузку у причала в Камыш-Буруне только в 21:30. Десант отряда «Б» был полностью выгружен лишь к 15:15 следующего дня.
В отчете немецкого 42-го пехотного полка отмечено, что вечерние и ночные попытки высадки русских были отбиты, хотя выгрузка проводилась на плацдарме, где немцев не было. В течение ночи 1-й батальон получил новое подкрепление от 46-й пехотной дивизии: два орудия из 5-й батареи 114-го артполка, противотанковый взвод и пополнение из госпиталей (46 человек, в том числе, 13 унтер-офицеров).
Около 5 часов утра советские войска, находившиеся в районе Рыбачьей, пытались атаковать Александровку, но были отбиты 2-й ротой 97-го полка. В свою очередь, 1-й батальон 42-го полка перешел в контратаку и ворвался на территорию железнодорожной станции, примыкавшую к аглофабрике. Судя по отсутствию данных о пленных и трофеях, а также незначительных потерях немцев в этот день, жестокого боя не было, и советские десантники просто отошли. Однако немцам, наконец, удалось занять Рыбачью, после чего подразделения 2-го батальона 97-го полка из района Александровки установили прямой контакт с 1-м батальоном 42-го полка, находившимся в районе аглофабрики. Теперь дорога на Эльтиген была открыта для немцев – после перегруппировки предполагалось начать новую совместную атаку на советские позиции в районе верфи.
Тем временем у Коммуны Инициатива 9-я и 10-я роты 3-го батальона, усиленные частями 12-й роты, в 07:15 атаковали позиции десантников, находившиеся на обрывистом берегу. Согласно немецким отчетам, на этот раз атака была успешной – немцы взяли 60 пленных и насчитали более сотни убитых; число раненых советских бойцов было оценено в 200 человек (!). Окончательная победа была уже близка... но тут атаку пришлось прервать из-за новых неприятностей.
Положение советских войск в районе Керчи по состоянию на 31 декабря 1941 года. Фрагмент отчетной карты штаба Кавказского фронта от 2 января 1942 года
В 11 часов утра части 105-го горнострелкового полка, высадившиеся на Камыш-Бурунской косе, начали наступление в направлении Эльтигена – немцы оценили атакующие советские силы в батальон с минометами и противотанковыми пушками. Атаку поддерживала канонерская лодка «Красный Аджаристан» и две батареи, ведшие огонь с Тамани. Для отражения наступления немцам пришлось перебросить сюда 10-ю и 11-ю роты 3-го батальона, а также охранение его штаба. Лишь после этого к 14 часам бойцы 105-го полка, понеся большие потери от артиллерийско-минометного огня, были вынуждены отойти назад.
Немцы отступают на запад
Тем временем (в 10:30) штаб 46-й пехотной дивизии сообщил в 42-й полк о том, что большие силы русских высадились в Феодосии, и необходимо немедленно отвести войска. В соответствии с этим указанием командование полка распорядилось начать приготовления к отходу. При этом приказы на реорганизацию и отход 1-му и 2-му батальонам отдавались непосредственно из дивизии, минуя штаб полка. В Керчи командир 2-го батальона созвал совещание с участием руководства всех разрозненных структур и частей, находившихся в городе. Штаб 115-го артполка сообщил, что самые восточные его части (у Маяка) могут приготовиться к отходу не раньше полудня. Исходя из этого, второе совещание и начало отхода из Керчи было назначено на 15:00.
Около 12 часов 42-й полк получил из штаба дивизии приказ на отступление. Согласно отчету полка, отрыв от противника прошел без серьезных происшествий, до середины ночи с 29 на 30 декабря советская тяжелая артиллерия продолжала обстреливать район Камыш-Буруна. Отходу препятствовали сугробы и снежные заносы, а также внезапно ударившие сильные морозы – ночью температура достигала −30°. Интересно, что сводки штаба Крымского фронта именно в эту ночь отмечают на Тамани заметное потепление – с 15–18° мороза (предыдущей ночью) температура воздуха над сушей поднялась до 6–10° ниже нуля.
Из-за плохого состояния дорог первые подразделения 42-го полка (13-я и 14-я роты) лишь к полуночи достигли Марфовки – крупного села на полпути между Керчью и Ак-Монайским перешейком. Значительную часть автомашин полка пришлось бросить и уничтожить: 14-й роте – из-за неисправности; остальным подразделениям – из-за нехватки бензина. Общие потери 42-го полка (без приданных частей) за 29 декабря составили 13 человек, в том числе, двое погибших.
Немецкий штабной автомобиль на шоссе Феодосия-Керчь, ноябрь 1941 года Источник – ostvermisste-1944.de
Во второй половине дня немцы начали поджигать оставшиеся склады, чем сразу же дали понять о своем отходе. К вечеру 29 декабря части 823-го и 827-го полков заняли Старый Карантин, части 825-го, 831-го и 105-го полков – Эльтиген. В течение дня советские части захватили трофеи: три пулемета, три автомашины, 50 лошадей и 4–5 ящиков с патронами. В 19:00, еще до начала разгрузки двух последних канонерок отряда «Б», командир 302-й дивизии отдал приказ на наступление.
30 декабря в 7 часов утра 827-й горно-стрелковый полк начал продвижение через Александровку на Чурубаш. Здесь к нему присоединился отряд майора Шариппо в количестве 160 человек. В 23 часа, пройдя 20 км, полк занял Султановку, захватив здесь 15 пленных. Но к этому времени противник оторвался от передовых советских частей как минимум на дневной переход.
Итоги высадки
Согласно итоговым документам 51-й армии, общие потери 302-й горно-стрелковой дивизии в ходе высадки и последующих боев составили 1409 человек. Согласно текущим боевым донесениям потери составили 1454 человека, большая часть которых пришлась на 825-й полк – 1280 человек (из них 962 утонувшими). 823-й полк потерял 72 человека, 831-й полк – 64 человека, 8-й легкий артполк – 33 человека. Потери 827-го полка остаются неизвестными. Таким образом, в боях на берегу армейцы потеряли около 500 человек – в основном, убитыми и пленными. КВМБ при высадке потеряла 397 человек, потери 105-го горнострелкового полка были незначительны.
Общие потери в боевом составе немецкого 42-го пехотного полка с 26 по 31 декабря составили 228 человек, в том числе, 4 офицера, 46 унтер-офицеров и 178 солдат – 15% от его первоначальной численности. Обращает на себя внимание тот факт, что доля потерь офицеров составила 10,5%, а унтер-офицеров – 19,2%. Это еще раз подтверждает, что львиную долю тяжести боев в вермахте нес на себе унтер-офицерский состав. С другой стороны, в 1-м батальоне в ходе боев на Керченском полуострове погибло большинство командиров рот, причем именно в атаках.
Заметим, что приведенные цифры не учитывают потерь, которые понесли приданные части из 88-го саперного батальона, 97-го пехотного полка, 114-го и 115-го артполков и подразделений люфтваффе. Неизвестна и убыль личного состава 147-го и 148-го артиллерийских дивизионов РГК, подразделений береговой обороны, а ведь эти части в сумме составили до половины немецких войск, участвовавших в боях. Не знаем мы и потерь в тыловых частях полка, а также разбивки вышеприведенных цифр на убитых, раненых и пропавших без вести. Общие потери только боевого состава немецких войск в боях за Камыш-Бурун можно оценить в 350–400 человек. При этом вся 46-я пехотная дивизия (без корпусных и приданных частей) с 26 декабря 1941 по 3 января 1942 года потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести 1030 человек.
Несколько проще подсчитать потери сторон в технике и вооружении. За время высадки 302-й горно-стрелковой дивизией было потеряно семь горных 76-мм пушек, две 45-мм пушки, шесть 107-мм горных минометов.
За 29–30 декабря трофеи дивизии составили 16 орудий разных калибров, 86 автомашин (74 грузовых и 12 легковых), 254 лошади и 28 вагонов с боеприпасами. К вечеру 2 января количество учтенных трофеев увеличилось до 40 орудий (из них 28 противотанковых и 6 зенитных); отдельно были учтены восемь 76-мм орудий – очевидно, имеются в виду советские, взятые немцами как трофеи. И это была не вся утраченная немцами артиллерия: согласно их документам, 1-й дивизион 64-го зенитного полка потерял не менее 11 зенитных орудий и четыре 20-мм автомата, в 147-м и 148-м артдивизионах РГК после вывода из-под Керчи оставалось по одному орудию.
В целом действия советских войск при высадке в Камыш-Буруне трудно оценить однозначно. Командование КВМБ действовало нерешительно и почти не управляло своими силами. Что же касается плана высадки, то он неоднократно менялся и в итоге запутался окончательно – так, о плацдарме в районе Коммуны Инициатива в штабе КВМБ попросту не знали, он не упомянут даже в ее итоговом отчете (хотя отражен в армейском отчете). Следствием плохого управления, недостаточной подготовки войск, а также острой нехватки высадочных средств и средств связи стали высокие потери десанта при высадке (прежде всего, утонувшими). При этом на суше силы десанта действовали активно, несмотря на то, что вплоть до 29 декабря противник имел превосходство и в численности, и в огневой мощи.
Напротив, немецкое командование как полкового, так и батальонного уровней проявило нерешительность и трое суток подряд откладывало контрнаступление до подхода всех резервов. Очевидно, этим и был вызван приказ дивизии штабу 42-го полка выдвинуться непосредственно к месту боя. На ротном и батальонном уровнях немецкие командиры регулярно сообщали преувеличенные сведения о силах и потерях противника, а главное – докладывали о своих успехах, которых на самом деле не было. Все это искажало картину боев и приводило к недооценке реальных возможностей противника. Именно недооценка врага стала бедой, преследовавшей вермахт в течение всей Второй мировой войны.
Источники и литература:
1.Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. Выпуск 1. С 21 июня по 31 декабря 1941 г. М.-Л: Управление Военно-морского издательства НКВМФ, 1945
2.Керченская операция. Декабрь 1941 г.-январь 1942 г. ГШ КА, Военно-исторический отдел. М.: Воениздат, 1943
3.А. И. Зубков. Керченско-Феодосийская десантная операция. М.: Воениздат, 1974
4.В. А. Мартынов, С. Ф. Спахов. Пролив в огне. Киев: Политиздат Украины, 1984
5.С. С. Бережной. Корабли и суда ВМФ СССР. 1928–1945. М.: Воениздат, 1988
6.Отчет о десантной операции по захвату Керченского полуострова и городов Керчь и Феодосия 26–31.12.41. Оперативный отдел штаба Черноморского флота. Севастополь, 1942 (ЦАМО РФ, фонд 209, опись, 1089, дело 14)
7.Отчет об операции по форсированию Керченского пролива и высадке десанта на Керченский полуостров Керченской военно-морской базы Черноморского флота 26–29 декабря 1941 года. Оперативный отдел КВМБ ЧФ, 1942 (ЦАМО РФ, фонд 209, опись, 1089, дело 1)
8.Оперативные сводки штабов Закавказского и Кавказского фронтов 22.11.41–15.01.42 (ЦАМО РФ, фонд 216, опись, 1142 дело 14)
9.Журнал боевых действий 42-го армейского корпуса (NARA, Т-314, R-1668)