- Подробности
- Опубликовано 13.03.2021 18:06
Однако оппозиция не пожелала считаться с решением съезда Советов. 15 (28) января "левые коммунисты" во главе с Бухариным и Пятаковым направили заявление в ЦК с требованием немедленного созыва партийной конференции, чтобы принять окончательное решение в вопросе войны и мира. Оппозиционеры хотели воспользоваться поддержкой представителей областных и губернских парткомитетов, многие из которых стояли на их позициях. Но поскольку конференция не могла отразить мнение партийного большинства, к тому же, по Уставу партии решение конференции все равно утверждалось Центральным Комитетом, Ленин предложил созвать не конференцию, а съезд партии. 19 января ( 1 февраля ) ЦК принял предложение Ленина созвать съезд партии.
Подготовка VII Экстренного съезда РКП(б) проходила в исключительно сложной политической обстановке. Ленинские "Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира" вызвали сильнейшее сопротивление со стороны Троцкого и его союзников. Они, критикуя политику Ленина, утверждали, что немцы не смогут наступать, а заключение мира якобы задержит революцию в Германии. И вообще, мир с империалистической Германией - это предательство европейского пролетариата и русской революции.
Январь - февраль 1918 года, это период острейшей внутрипартийной борьбы. Партия разделилась; часть областных и губернских комитетов стояла на Ленинских позициях, часть на стороне "левых коммунистов". Эта борьба обнажила глубокие и принципиальные разногласия по коренным вопросам социалистической революции. Позиция "левых коммунистов" и Троцкого основывалась на пресловутой теории перманентной революции и отрицании возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране. Троцкистско-меньшевистская оппозиция не верила, что социализм можно построить в аграрной стране с плохо развитой промышленностью. Ленина обвиняли в том, что он стал оборонцем и зациклился на России. Вот, например, слова Урицкого из протокола заседания ЦК от 11 (24) января:
"...ошибка тов. Ленина в настоящий момент та же, что была и в 1915 году, — а именно, он смотрит на дело с точки зрения России, а не с точки зрения международной."
(Протоколы Центрального комитета РСДРП. Август 1917 - февраль 1918. Институт Ленина при ЦК ВКП(б) 1929.)
Ленин действительно называл большевиков оборонцами, только оборонцами социалистического отечества. В послесловии к тезисам о заключении мира в начале января, он разъясняет тем, кто стал на позицию "левых коммунистов", что теперь, когда большевики, свергнув буржуазию, взяли власть, они обязаны стать оборонцами и отстоять завоевания Октября. Позже в своей статье ТЯЖЕЛЫЙ, НО НЕОБХОДИМЫЙ УРОК опубликованной в феврале в "Правде", Ильич эту мысль раскроет более полно.
ТЯЖЕЛЫЙ, НО НЕОБХОДИМЫЙ УРОК
"Мы - оборонцы теперь, с 25 октября 1917 г., мы - за защиту отечества с этого дня. Ибо мы доказали на деле наш разрыв с империализмом. Мы расторгли и опубликовали грязные и кровавые империалистские договоры-заговоры. Мы свергли свою буржуазию. Мы дали свободу угнетавшимся нами народам. Мы дали землю народу и рабочий контроль. Мы - за защиту Советской социалистической республики России."
("Правда" № 35 (вечерний выпуск), 25 (12) февраля 1918 г. Ленин, ПСС, т. 35, с. 395)
Троцкистско-меньшевистская группировка считала, что без победы революции в капиталистических странах Запада, революция в России обречена на провал. Не верили они, что российский пролетариат способен повести за собой крестьянство. Поэтому Ленину приходилось на каждый выпад оппозиции отвечать выступлением или статьей, где он разоблачал авантюристическую, тактику "левых коммунистов" и Троцкого, гибельность их идей для молодой Советской республики. В полном собрании сочинений имеется масса статей и речей Ленина, где видно какие титанические усилия приходилось ему прикладывать, чтобы переубедить своих соратников-однопартийцев, доказать им правильность своих решений.
Из статьи О РЕВОЛЮЦИОННОЙ ФРАЗЕ напечатано в Правде 21 (8) февраля 1918 г.:
"Если бы "отстаивание" революционной войны, скажем, питерской и московской организацией не было фразой, то мы видели бы с октября по январь иные факты: мы видели бы решительную борьбу против демобилизации с их стороны. Ничего подобного не было и в помине.
Мы видели бы посылку питерцами и москвичами десятков тысяч агитаторов и солдат на фронт и ежедневные вести оттуда об их борьбе против демобилизации, об успехах этой борьбы, о приостановке демобилизации.
Ничего подобного не было.
Мы видели бы сотни известий о полках, формирующихся в Красную Армию, террористически останавливающих демобилизацию, обновляющих защиту и укрепление против возможного наступления германского империализма.
Ничего подобного не было. Демобилизация в полном разгаре. Старой армии нет. Новая только-только начинает зарождаться.
Кто не хочет себя убаюкивать словами, декламацией, восклицаниями, тот не может не видеть, что «лозунг» революционной войны в феврале 1918 года есть пустейшая фраза, за которой ничего реального, объективного нет. Чувство, пожелание, негодование, возмущение - вот единственное содержание этого лозунга в данный момент. А лозунг, имеющий только такое содержание, и называется революционной фразой."
"Одно дело - быть убежденным в созревании германской революции и оказывать серьезную помощь этому созреванию, посильно служить работой, агитацией, братаньем, - чем хотите, только работой этому созреванию. В этом состоит революционный пролетарский интернационализм.
Другое дело - заявлять прямо или косвенно, открыто или прикрыто, что немецкая революция уже созрела (хотя это заведомо не так), и основывать на этом свою тактику. Тут нет ни грана революционности, тут одно фразерство.
Вот в чем источник ошибки, состоявшей в "гордом, ярком, эффектном, звонком" утверждении: "германцы не смогут наступать"."
"Сравнивать военное столкновение с Германией (которая не пережила еще ни своего "февраля", ни своего "июля", не говоря об октябре), с Германией монархического буржуазно-империалистского правительства и повстанческую борьбу в октябре против врагов Советов - Советов, зревших с февраля 1917 года и созревших вполне в сентябре и октябре, - есть такое ребячество, что на него надо только пальцем указать. Вот до каких нелепостей доводит людей фраза!"
"Англо-французская буржуазия ставит нам западню: идите-ка, любезные, воевать теперь, мы от этого великолепно выиграем. Германцы вас ограбят, «заработают» на Востоке, дешевле уступят на Западе, а кстати Советская власть полетит... Воюйте, любезные «союзные» большевики, мы вам поможем!
И «левые» (унеси ты мое горе) большевики лезут в западню, декламируя самые революционные фразы...
Да, да, одно из проявлений следов мелкобуржуазности состоит в податливости на революционную фразу. Это - старая истина, старая история, слишком часто становящаяся новинкой..."
"Надо воевать против революционной фразы, приходится воевать, обязательно воевать, чтобы не сказали про нас когда-нибудь горькой правды: «революционная фраза о революционной войне погубила революцию"."
(О революционной фразе. Ленин, ПСС, т. 35, с. 343)
От "левых коммунистов" в адрес ЦК и Ленина звучало обвинение в том, что они идут на поводу у крестьян, непролетарских и прочих деклассированных элементов. Тем самым оппозиционеры показывали несогласие с решением III Всероссийского съезда Советов и тех комитетов, которые приняли ленинскую позицию, дескать, массы несознательны, поэтому не могут принять правильное решение (Народ не тот). Мало ли, что там этот народ болтает, зачем опускаться до уровня этих несознательных людей с мелкобуржуазным мышлением? Эта группа партийных работников - "интеллигенты-сверхчеловеки", как назвал их Ленин на VII съезде, видимо находилась под впечатлением от "триумфального шествия" Советской власти в России и думала, что в Европе будет такое же "триумфальное шествие". Некоторые видели в России - периферию мировой революции и искренне заблуждались, ожидая настоящих революционных событий в Европе, не понимали, что успех русской революции прежде всего был связан с временной заминкой международного империализма. Столкнулись две группы хищников и вся мощь мирового капитализма, которая в иных условиях непременно должна была двинуться на подавление первой социальной революции, забуксовала скованная войной.
Отрывки из выступлений тов. Бухарина и Рязанова на VII съезде:
"...наша партия со времени корниловских дней превратилась фактически в партию не пролетарскую, а в так называемую общенародную партию. Совершенно естественно, что изменившийся социальный состав пролетарской партии неизбежно должен был отразиться на поведении партии. Несомненно, партия должна была в своем целом отражать тактику поведения этих непролетарских элементов."
"Только таким путем, поднимая массу до себя, а не спускаясь до уровня психологии самых отсталых мешочников, можно чего-либо достигнуть...наша партия есть авангард, ведущий всех остальных за собой, поднимающий массы до себя, а не спускающийся до уровня их понимания..."
(Бухарин, VII съезд, заседание второе)
"Я настаивал, мы должны строить свою политику на разжигании пожара мировой революции, ибо, только опираясь на пролетариат Западной Европы, мы в состоянии увлечь за собой крестьянские массы."
"Ленин хотел воспользоваться лозунгами Толстого, видоизменив их сообразно с переживаемой эпохой.
Толстой предлагал устроить Россию по-мужицки, по-дурацки, Ленин - по-мужицки, по-солдатски. Плоды этой политики, мужицкой и солдатской, мы теперь расхлебываем."
(Рязанов, VII съезд, заседание третье)
Ленин всегда подчеркивал, что при выработке тактики надо исходить из всестороннего учета конкретной исторической обстановки, а так же из объективных обстоятельств и их изменениях в ходе событий. А обстановка, которая сложилась на тот момент, как раз диктовала необходимость заключения мира во что бы то ни стало. Тогда в начале восемнадцатого года для многих такая тактика была непонятна, но время доказало правильность ленинской политики мира.
Заслуга в благополучном исходе этой битвы целиком и полностью принадлежит Ленину, его гениальности, его тонкому политическому чутью, его диалектическому мышлению. Ему удалось, даже в тот момент, когда он оставался практически в одиночестве, убедить товарищей в правильности выбранной тактики и стратегии, в необходимости таких мер и самое главное - развеять иллюзии революционной фразы.
Говоря о социальной природе "левых коммунистов", Ленин называл их "деклассированными, интеллигентскими партийными "вершками", героями революционной фразы. Он писал, что "левые коммунисты" являются по их объективной роли орудием империалистической реакции, что их субъективная "психология" "есть психология взбесившегося мелкого буржуа".
(О "Левом" ребячестве и о мелкобуржуазности, ПСС т. 36, с. 285)
Мирные переговоры в Брест-Литовске возобновились 17 (30) января 1918 года. Троцкий возглавлял советскую делегацию, перед отъездом он получил указание Ленина затягивать мирные переговоры и держаться вплоть до ультиматума, "после ультиматума мы сдаем" (Седьмой экстренный съезд, стенографический отчет, заседание четвертое). В общем задача советской делегации заключалась в том, чтобы после того, как немцы перейдут к ультиматуму, немедленно подписать мир на условиях австро-германской стороны.
Попытка присоединить к переговорам представителей Всеукраинского ЦИК провалилась, потому что Германия отклонила предложение советских представителей о признании полномочий делегации Советской Украины. Зато немцы, не ставя в известность Советскую Россию 27 (9 февраля) подписали договор с националистической Центральной Радой. Это по сути был договор об оккупации Украины. В тот же день страны Четвертного союза предъявили Советской республике ультиматум о немедленном признании австро-германских условий мира. Троцкий отправил запрос о том, как ему реагировать на ультиматум и 28 (10) февраля получил ответ: "Наша точка зрения Вам известна; она только укрепилась за последнее время..." (Из письма русской делегации в Брест-Литовск 28 (10 февраля) 1918 г. Ленин. ПСС, т.35, с. 327). Но Троцкий вопреки указаниям Ленина о заключении мира, не имея на то никаких полномочий, на заседании политической комиссии 28 января (10 февраля) заявил, что Советская Россия мира не подписывает, войну прекращает, армию демобилизует.
Отрывок из заявления:
"Именем Совета Народных Комиссаров, правительство Российской Федеративной Республики настоящим доводит до сведения правительств и народов воюющих с нами союзных и нейтральных стран, что, отказываясь от подписания аннексионистского договора, Россия, со своей стороны, объявляет состояние войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией прекращенным. Российским войскам одновременно отдается приказ о полной демобилизации по всему фронту."
Л. Троцкий, А. Иоффе, М. Покровский, А. Биценко, В. Карелин
ЗАЯВЛЕНИЕ, СДЕЛАННОЕ ТРОЦКИМ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОМИССИИ В БРЕСТ-ЛИТОВСКЕ. 28 января (10 февраля) 1918 г.
("Мирные переговоры в Брест-Литовске". Том 1, М., 1920 г.)
То что сделал Троцкий было на руку германским империалистам, немецкая армия начала подготовку к наступательным действиям по всему фронту. Позицию Троцкого по предложению Зиновьева 29 (11 февраля) поддержал Петроградский Совет. 17 и 18 февраля прошли заседания ЦК по вопросу о немецком ультиматуме, предложения Ленина о возобновлении переговоров и подписании мира были отклонены на обоих заседаниях.
16 февраля воспользовавшись заявлением Троцкого как предлогом, но де-юре нарушая условия соглашения о перемирии ( по договору Германская сторона должна была уведомить советскую делегацию за семь дней ), немецкая сторона сообщила, что 18 февраля с 12 часов дня Германия считает себя в состоянии войны с Россией.
Немцы, как и предупреждали, 18 февраля перешли в наступление по всему фронту. После того, как было получено сообщение о немецком наступлении и взятии Двинска, снова состоялось заседание ЦК. В этот раз Ленину удалось склонить на свою сторону большинство, семь против пяти при одном воздержавшемся. ЦК принял предложение Ленина о возобновлении переговоров и подписании мирного договора. Ждать "значит сдавать русскую революцию на слом", — говорил Ильич. И по горячим следам, в ночь с 18 на 19 февраля 1918 года германскому правительству от имени СНК было послано обращение, в котором Советское правительство выражало протест по поводу вероломного нападения Германии и заявило о согласии подписать мир на германских условиях.
ПРОЕКТ РАДИОГРАММЫ ПРАВИТЕЛЬСТВУ ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ
Совет Народных Комиссаров выражает свой протест по поводу того, что германское правительство двинуло войска против Российской Советской Республики, объявившей состояние войны прекращенным и начавшей демобилизацию армии на всех фронтах. Рабочее и крестьянское правительство России не могло ожидать такого шага тем более, что ни прямо ни косвенно ни одна из заключивших перемирие сторон не заявляла ни 10 февраля, ни вообще когда-либо о прекращении перемирия, как это обязались сделать обе стороны по договору 2 (15) декабря 1917 г.
Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным, при создавшемся положении, заявить о своей готовности формально подписать тот мир, на тех условиях, которых требовало в Брест-Литовске германское правительство.
Вместе с тем Совет Народных Комиссаров выражает свою готовность, если германское правительство формулирует свои точные условия мира, ответить не позже как через 12 часов, приемлемы ли они, эти условия, для нас.
Написано в ночь с 18 на 19 февраля 1918 г.
(Радиограмма напечатана 19 (6) февраля 1918 г. в вечернем выпуске газеты "Правда" № 30. ПСС, т. 35, с.339)
Немецкий пролетариат отреагировал на срыв мирных переговоров и переход к наступательным действиям Германии всеобщей политической забастовкой, в которой участвовало более полутора миллиона рабочих, из них только в Берлине примерно 500 тыс. 39 городов охватила забастовка. Созданный в Берлине Рабочий совет единогласно потребовал: мира без аннексий и контрибуций, улучшения продовольственного снабжения, отмены осадного положения и др. Власть подавила забастовку. Ленин так описывал эти события:
"Обаяние русской революции выразилось в первом грандиознейшем за все время войны выступлении германских рабочих, которые на брестские переговоры реагировали колоссальной забастовкой в Берлине и других промышленных центрах. Это выступление пролетариата в стране, одурманенной угаром национализма и опьяненной ядом шовинизма, есть факт первостепенной важности и представляет собой поворотный пункт в настроениях немецкого пролетариата."
(ДОКЛАД НА МОСКОВСКОЙ ГУБЕРНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ЗАВОДСКИХ КОМИТЕТОВ
23 ИЮЛЯ 1918 г. ПСС, т. 36, с. 529)
Германское правительство с ответом не спешило, наступление вглубь России продолжалось. В этот критический момент партия и Советское правительство обратились с призывом к трудовому народу России. 21 февраля 1918 года Совнарком принял знаменитый декрет Ленина "Социалистическое отечество в опасности!". Этот призыв давал развернутую программу борьбы трудящихся Советской России против германских полчищ и их союзников, он вызвал мощнейший подъем нового, подлинно народного - советского патриотизма!
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ!
"Чтоб спасти изнуренную, истерзанную страну от новых военных испытаний, мы пошли на величайшую жертву и объявили немцам о нашем согласии подписать их условия мира. Наши парламентеры 20 (7) февраля вечером выехали из Режицы в Двинск, и до сих пор нет ответа. Немецкое правительство, очевидно, медлит с ответом. Оно явно не хочет мира. Выполняя поручение капиталистов всех стран, германский милитаризм хочет задушить русских и украинских рабочих и крестьян, вернуть земли помещикам, фабрики и заводы - банкирам, власть - монархии. Германские генералы хотят установить свой «порядок» в Петрограде и в Киеве. Социалистическая республика Советов находится в величайшей опасности. До того момента, как поднимется и победит пролетариат Германии, священным долгом рабочих и крестьян России является беззаветная защита республики Советов против полчищ буржуазно-империалистской Германии. Совет Народных Комиссаров постановляет:
1) Все силы и средства страны целиком предоставляется на дело революционной обороны.
2) Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови.
3) Железнодорожные организации и связанные с ними Советы обязаны всеми силами воспрепятствовать врагу воспользоваться аппаратом путей сообщения; при отступлении уничтожать пути, взрывать и сжигать железнодорожные здания; весь подвижной состав - вагоны и паровозы - немедленно направлять на восток в глубь страны.
4) Все хлебные и вообще продовольственные запасы, а равно всякое ценное имущество, которым грозит опасность попасть в руки врага, должны подвергаться безусловному уничтожению; наблюдение за этим возлагается на местные Советы под личной ответственностью их председателей.
5) Рабочие и крестьяне Петрограда, Киева и всех городов, местечек, сел и деревень по линии нового фронта должны мобилизовать батальоны для рытья окопов под руководством военных специалистов.
6) В эти батальоны должны быть включены все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины, под надзором красногвардейцев; сопротивляющихся - расстреливать.
7) Все издания, противодействующие делу революционной обороны и становящиеся на сторону немецкой буржуазии, а также стремящиеся использовать нашествие империалистических полчищ в целях свержения Советской власти, закрываются; работоспособные редакторы и сотрудники этих изданий мобилизуются для рытья окопов и других оборонительных работ.
8) Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления.
Социалистическое отечество в опасности!
Да здравствует социалистическое отечество!
Да здравствует международная социалистическая революция!
Совет Народных Комиссаров 21-го февраля 1918 года.
Петроград."
("Правда" № 32, 22 (9) февраля 1918 г.
и "Известия ЦИК" № 31, 22 (9) февраля 1918. ПСС, т. 35, с. 357)
Рабочие ответили массовым вступлением в ряды Красной Армии. Не прошедшие достаточную подготовку, но обладающие сильным революционным духом отряды молодой Красной Армии преградили путь немецкой армии на Петроград. Параллельно на юге активизировались силы контрреволюции, Добровольческая армия Корнилова перешла в наступление на Кубани.
Немецкий ответ пришел 23 февраля, новые условия мира были куда более тяжелыми чем прежние, под оккупацией оказались куда большие территории чем на момент подписания соглашения о перемирии. 23 февраля на заседании ЦК Ленин твердо поставил вопрос о немедленном принятии германских предложений, он со всей решительностью заявил, что "политика революционной фразы окончена", и если эти интриги будут в дальнейшем препятствовать заключению мира, то он выходит из правительства и из ЦК. Против, как всегда, выступили "левые коммунисты". Сталин, всегда поддерживающий Ленина вдруг высказал мысль о том, что "можно не подписывать, но начать мирные переговоры". Ленин подверг критике это высказывание Сталина. Сталин понял свою ошибку и на этом заседании полностью поддержал Ленина.
Из протокола заседания ЦК от 23 февраля:
Сталин:
"Можно не подписывать, но начать мирные переговоры. Требования разоружения советских войск внутри России нет; немцы провоцируют нас на то, чтобы мы отказались. Вопрос стоит так: либо поражение нашей революции и связывание революции в Европе, либо же мы получаем передышку и укрепляемся. Этим не задерживается революция на Западе. Раз у нас нет средств вооруженной рукой остановить наступление немцев, мы должны принять другие методы. Если Петроград должен будет сдаться, это будет не сдача, а гниение революции. Либо передышка, либо гибель революции — другого выхода нет.''
Ленин:
"...Сталин не прав, когда говорит, что можно не подписать. Эти условия надо подписать. Если вы их не подпишите, то вы подпишите смертный приговор Советской власти через 3 недели. Эти условия Советской власти не трогают. У меня нет ни малейшей тени колебания. Я ставлю ультиматум не для того, чтобы его снимать. Я не хочу революционной фразы. Немецкая революция еще не дозрела. Это требует месяцев. Нужно принимать условия. Если потом будет новый ультиматум, то он будет в новой ситуации.''
(Протоколы Центрального комитета РСДРП. Август 1917 - февраль 1918. Институт Ленина при ЦК ВКП(б). — Москва; Ленинград: Государственное издательство, 1929.)
Троцкий не проявил никакого раскаяния по поводу срыва переговоров, напротив, он обвинил Ленина в субъективизме и расколе партии, заявил, что снимает с себя ответственность за последствия к которым приведет мирный договор. Дзержинский встал на позицию Троцкого, от голосования воздержался. Ломов (Оппоков) вообще заявил, что надо брать власть без Ленина. "Левые коммунисты" (Бухарин, Ломов, Урицкий, Бубнов, Пятаков, Смирнов, Яковлева) устроили демонстрацию, в ультимативном порядке заявили об уходе с ответственных партийных и советских постов. Потребовали для себя права свободной агитации против решения ЦК. В результате бурного обсуждения большинством голосов (7 против 4), при 4 воздержавшихся ЦК принял предложение Ленина о заключении мира. Тяжело было Ильичу, он буквально разрывался, ему приходилось сражаться на четырех фронтах одновременно: международный империализм, внутренняя контрреволюция, партийная оппозиция, разруха. Благодаря его героической и самоотверженной борьбе предложение о заключении Брест-Литовского мирного договора 24 февраля 1918 года в 4 часа 30 минут утра большинством голосов было принято на пленарном заседании ВЦИК, затем Советом Народных Комиссаров и от имени Советского правительства передано правительству Германии.
ЦК утвердил состав делегации и вечером того же дня она выехала в Брест. Переговоры возобновились 1 марта. 3 марта договор о мире был подписан.
После того как была получена столь необходимая передышка, Ленин взялся за горе-"левых". 5 марта вышла его статья СЕРЬЕЗНЫЙ УРОК И СЕРЬЕЗНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, где он разоблачает позицию "левых коммунистов".
"Факты - упрямая вещь. А факты говорят, что Бухарин отрицал возможность германского наступления, сеял иллюзии, которыми на деле, вопреки своему желанию, помогал германским империалистам, мешал росту германской революции. В этом и состоит суть революционной фразы. Шел в комнату, попал в другую.
Н. Бухарин упрекает меня в том, что я не разбираю конкретно условий теперешнего мира. Однако нетрудно понять, что для моей аргументации и по сути дела в этом не было и нет никакой надобности. Достаточно было доказать, что действительной, несфантазированной дилеммой для нас является одна: либо такие условия, оставляющие хотя бы на несколько дней передышку, либо положение Бельгии и Сербии. И этого Бухарин не опроверг хотя бы для Питера. Это его коллега М. Н. Покровский признал.
А что новые условия хуже, тяжелее, унизительнее худых, тяжелых и унизительных брестских условий, в этом виноваты, по отношению к великороссийской Советской республике, наши горе-"левые" Бухарин, Ломов, Урицкий и К°. Это исторический факт, доказанный вышеприведенными голосованиями. От этого факта никакими увертками не скроешься. Вам давали брестские условия, а вы отвечали фанфаронством и бахвальством, доведя до худших условий. Это факт. И ответственность за это вы с себя не снимете."
(Ленин. "Правда" №42, 6 марта (21 февраля) 1918
Ленин ПСС, т.35, с. 415)
"Левые коммунисты" потерпели поражение в ЦК и во ВЦИК, но они не остановились, они взяли курс на раскол партии. Они развили бурную деятельность по привлечению на свою сторону местных партийных организаций, чтобы противопоставить их ЦК. Ещё 24 февраля, когда было принято решение ВЦИК и СНК о заключении мира, "левые коммунисты" из Московского областного бюро узким составом приняли резолюцию, выражающую недоверие линии ЦК. Они отказались подчиняться всем решениям связанным с условиями мирного договора. "Левые коммунисты" договорились до того, что раскол в партии едва ли устраним, что Советской властью можно пожертвовать ради интересов международной революции. К ним присоединились Московский окружной и городской комитеты, Уральский областной комитет, партийные организации Харькова и Донбасса.
Объяснительный текст к резолюции Московского областного бюро РСДРП(б) от 24 февраля:
"Московское областное бюро находит едва ли устранимым раскол партии в ближайшее время, причем ставит своей задачей служить объединению всех последовательных революционно-коммунистических элементов, борющихся одинаково как против сторонников заключения сепаратного мира, так и против всех умеренных оппортунистических элементов партии.
В интересах международной революции мы считаем целесообразным идти на возможность утраты Советской власти, становящейся теперь чисто формальной. Мы по-прежнему видим нашу основную задачу в распространении идей социалистической революции на все иные страны и в решительном проведении рабочей диктатуры, в беспощадном подавлении буржуазной контрреволюции в России".
Ленин не оставил без внимания эту резолюцию и в своей статье СТРАННОЕ И ЧУДОВИЩНОЕ резко осудил позицию москвичей:
"Созреванию германской революции мы явно не помогли бы, а помешали, "идя на возможность утраты Советской власти". Мы помогли бы этим германской реакции, сыграли бы ей на руку, затруднили бы социалистическое движение в Германии, оттолкнули бы от социализма широкие массы не перешедших еще к социализму пролетариев и полупролетариев Германии, которые были бы запуганы разгромом России Советской, как запугал английских рабочих разгром Коммуны в 1871 году...
Нет, дорогие товарищи из "крайних" москвичей! Каждый день испытаний будет отталкивать от вас именно наиболее сознательных и выдержанных рабочих. Советская власть, скажут они, не становится и не станет чисто формальной не только тогда, когда завоеватель стоит в Пскове и берет с нас 10 миллиардов дани хлебом, рудой, деньгами, но и тогда, когда неприятель окажется в Нижнем и в Ростове-на-Дону и возьмет с нас дани 20 миллиардов.
Никогда никакое иностранное завоевание не сделает "чисто формальным" народное политическое учреждение (а Советская власть не только политическое учреждение, во много раз более высокое, чем виданные когда-либо историей). Напротив, иностранное завоевание только закрепит народные симпатии к Советской власти, если... если она не пойдет на авантюры...
Подписание неизмеримо более тяжкого и позорного мира, чем Брестский, бывало в истории (примеры указаны выше) - и не вело к потере престижа власти, не делало ее формальной, не губило ни власти, ни народа, а закаляло народ, учило народ тяжелой и трудной науке готовить серьезную армию даже при отчаянно-трудном положении под пятой сапога завоевателя...
И потому позорнее всякого тяжкого и архитяжкого мира, предписываемого неимением армии, позорнее какого угодно позорного мира - позорное отчаяние. Мы не погибнем даже от десятка архитяжких мирных договоров, если будем относиться к восстанию и к войне серьезно. Мы не погибнем от завоевателей, если не дадим погубить себя отчаянию и фразе."
("Правда"№№37 и 38; 28(15) февраля и 1 марта (16 февраля) 1918 г.
Ленин. ПСС т. 35 с. 399)
Резолюция Московского областного бюро не выражала конечно мнения партии и организаций, от имени которых выступали москвичи. К тому же под действием обстоятельств происходило отрезвление представителей мятежных комитетов. Вопреки доводам "левых коммунистов" немецкая армия наступала. И сомневающиеся товарищи, попавшие под влияние оппозиционеров, стали потихоньку прозревать. Партийные организации рабочих районов Москвы, Петрограда, Урала и др. поддержали ленинскую позицию. 4 марта под влиянием рабочих масс "капитулировал" Московский горком. В тот же день большинством голосов одобрила Брестский мир и общегородская Московская конференция РСДРП(б). На конференции, с защитой ленинской линии, выступал Свердлов. Против выступили Оболенский и Покровский. В целом конференция осудила попытки раскола со стороны "левых коммунистов", выразила полное доверие ЦК и поручила своим делегатам на VII съезде отстаивать единство партии.
"Московская общегородская конференция выражает своё доверие Центральному комитету партии, поручает своим делегатам на предстоящем партийном съезде отстаивать единство партии во что бы то ни стало и резко осуждает единичные попытки к расколу, имевшие место в последнее время."
(Из текста Резолюции Московской общегородской конференции РСДРП(б) по вопросу о подписании мирного договора.)
(Принята 4 марта 1918 г.
Опубликована в газете "Правда" №42,
6 марта (21 февраля) 1918 г.)
За резолюцию, поддерживающую мир, проголосовало 65 человек, против — 46. Резолюция Оболенского, которая выражала недоверие политике ЦК, получила пять голосов. Фракционная деятельность "левых коммунистов" была осуждена партийными организациями рабочих районов Петрограда.
Резолюция (общее собрание) второго городского района Петрограда постановила:
"Петроградский комитет, как не отражающий мнения питерской организации, должен быть переизбран."
На общем собрании членов Васильевского районного комитета РСДРП(б) от 6 марта 1918 г. было решено закрыть фракционную газету "Коммунист".
"...издатели газеты "Коммунист", члены ПК и группы интеллигентов, оторванных от рабочей массы, вносят своими поступками анархию в партию, а потому требуем:
''1. Немедленно переизбрать Петербургский комитет.
2. Газету "Коммунист" не считать органом ПК и ОК, а газетой группы раскольников.
3. Отказать этой газете в материальной и моральной поддержке."
(Газета "Правда" №45,
9 марта (24 февраля) 1918 г.)
Тоже самое произошло в Баку, Уфе, Екатеринославе и т.д. Очень хороший пример того, как работала настоящая народная демократия. Комитеты, не выражающие интересы большинства, оторванные от низовых партийных организаций и широких масс трудящихся немедленно переизбираются.
Большинство местных Советов также поддержали решение ЦК. СНК 25 февраля отправил запрос в земельные комитеты и местные Советы дабы узнать их отношение к вопросу о подписании пресловутого мира. Ответы стали поступать незамедлительно. К 5 марта за мир высказалось 262 Совета, против — 233. ( Результаты голосования впервые опубликованы в Ленинском сборнике в 1959 г. XXXVI ).
Многие Советы ранее выступавшие против подписания мира, накануне VII съезда разобрались в ситуации и единодушно высказались за мир.
"Левые коммунисты" теряли поддержку, но не собирались сдаваться. На предстоящем съезде они попытаются сколотить оппозицию и ещё раз рискнут сорвать решение ЦК. Но к началу съезда у Ленина было партийное большинство, что предопределило исход борьбы на съезде. Противники мира стремились умалить значение съезда, старались доказать его нелегитимность, в первую очередь из-за небольшого числа делегатов. Но все их старания оказались тщетны.
Съезд действительно был немногочисленным, но согласно уставу партии вполне правомочным, потому, что было представлено более половины всех членов партии. Такой состав был обусловлен тем, что съезд созван экстренно и некоторые партийные организации не успели прислать своих делегатов. А некоторые организации оказались на оккупированных территориях. Тем не менее в работе съезда приняли участие 47 делегатов с правом решающего голоса и 59 делегатов с совещательным голосом, которые представляли примерно 170000 членов партии. А партия к тому моменту насчитывала около 300000 членов. Напомним, что один делегат посылался на съезд от организации насчитывавшей от 3 до 5 тысяч членов. Организация имевшая в составе более 5 тысяч членов, отправляла дополнительно ещё одного делегата от каждых 5 тысяч. Организации, в которых состав был ниже 3 тыс, могли объединиться и отправить одного делегата.
Столовая для делегатов VII съезда РКП(б)
Съезд был не просто правомочным, вопрос правомочности решился на предварительном совещании 5 марта, он был весьма авторитетным по составу. Почти все делегаты были с дооктябрьским партийным стажем.
На предварительном совещании был принят следующий порядок дня:
1. Отчёт ЦК.
2. Вопрос о войне и мире.
3. Пересмотр программы и переименование партии.
4. Организационные вопросы
5. Выборы ЦК.
Из-за недостатка времени основным вопросом съезда был вопрос войны и мира. Но все же в итоге резолюция об изменении названия партии и партийной программы была принята.
"Съезд постановляет именовать впредь нашу партию (Российскую социал-демократическую рабочую партию большевиков) РОССИЙСКОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИЕЙ с добавлением в скобках "большевиков".
Съезд постановляет изменить программу нашей партии, переработав теоретическую часть или дополнив её характеристикой империализма и начавшейся эры международной социалистической революции."
(Из текста резолюции 8 марта 1918 г. )
И конечно был утверждён съездом подписанный Советской властью мирный договор.
Изменения в программе и переименование партии было задумано Ильичём еще в 1914 году, когда социал-демократы всех стран дружно поддержали буржуазные правительства своих стран и проголосовали за военные кредиты. Впоследствии социал-шовинизм и социал-патриотизм старых социалистических партий привёл к краху европейского социализма. Социалисты передовых стран Европы стали тормозом рабочего революционного движения. Ленин предлагал отказаться от названия социал-демократии, запачканного оппортунистами и социал-патриотами всех стран, в том числе и отечественными меньшевиками и именовать себя Коммунистической партией, тем самым вернуться к названию, которое приняли Маркс и Энгельс в 1847 году, выпустив манифест от имени "Международного Союза Коммунистов".
Так же, пункт об изменении названия партии есть в Апрельских тезисах Ильича 1917 года.
Коммунистическая партия — это, как говорил Ленин на Седьмом съезде, единственно научно правильное название, оно отражает цель, к которой направлены начатые социалистические преобразования. "...именно цель создания коммунистического общества, не ограничивающегося только экспроприацией фабрик, заводов, земли и средств производства, не ограничивающегося только строгим учётом и контролем за производством и распределением продуктов, но идущего дальше к осуществлению принципа: от каждого по способностям, каждому по потребностям."
Далее Владимир Ильич говорит:
"Когда рабочие создали собственное государство, они подошли к тому, что старое понятие демократизма, — буржуазного демократизма, — оказалось в процессе нашей революции превзойдённым... Одним словом, поскольку сами трудящиеся массы берутся за дело управления государством и создания вооруженной силы, поддерживающей данный государственный порядок, поскольку исчезает особый аппарат для управления, исчезает особый аппарат для известного государственного насилия, и постольку, следовательно, и за демократию, в ее старой форме, мы не можем стоять."
(Стенографический отчёт VII экстренного съезда РКП(б), заседание пятое)
В тот период острой политической борьбы социал-демократия стала синонимом всякого рода мелкобуржуазных течений и настроений, которые прикрывались этим звучным названием, а на деле не имели ничего общего с пролетариатом. Резолюция об изменении названия партии была написана В. И. Лениным и принята единогласно 8 марта 1918 года на вечернем заседании съезда. Изменение политической части программы партии состояло в более точной и обстоятельной характеристике нового типа государства, Советской республике, как формы диктатуры пролетариата и как продолжение тех завоеваний международной рабочей революции, которые начаты Парижской Коммуной.
"Смертный грех II Интернационала состоит не в том, что он проводил в свое время тактику использования парламентских форм борьбы, а в том, что он переоценивал значение этих форм, считая их чуть ли не единственными, а когда настал период открытых революционных схваток и вопрос о внепарламентских формах борьбы стал на первую очередь, партии II Интернационала отвернулись от новых задач, не приняли их."
(Сталин И. В. Об основах ленинизма. VII. Стратегия и тактика. Сочинения, т. 6. с.150)
В историческом масштабе VII съезд имел огромное значение. Он утверждал основные принципы внешней политики Советского государства, он ставил перед партией первоочерёдные задачи строительства социализма и укрепления диктатуры пролетариата. Он закреплял Ленинскую победу в вопросе войны и мира, утверждал за Ильичом большинство в ЦК по вопросу выхода России из империалистической войны. (За резолюцию "О войне и мире" 30 голосов - за, 12 против, 4 воздержались.) Благодаря Брест-Литовскому миру, не смотря на его тяжелые последствия для страны и всю его зыбкость и непрочность Республика имеет возможность на некоторое время получить столь необходимую передышку, в первую очередь для того, чтобы сосредоточить все свои силы на решении сложнейших организационных задач.
Тем, кто был против заключения мира с германским империализмом и жил иллюзией спасительной европейской революции Ленин на втором заседании VII съезда говорил:
"Хорошо, если немецкий пролетариат будет в состоянии выступить. А вы это измерили, вы нашли такой инструмент, чтобы определить, что немецкая революция родится в такой-то день? Нет, вы этого не знаете, мы тоже не знаем. Вы все ставите на карту. Если революция родилась, — так все спасено. Конечно! Но если она не выступит так, как мы желаем, возьмет да не победит завтра, — тогда что? Тогда масса скажет вам: вы поступили как авантюристы, — вы ставили карту на этот счастливый ход событий, который не наступил, вы оказались непригодными оставаться в том положении, которое оказалось вместо международной революции, которая придет неизбежно, но которая сейчас еще не дозрела."
(VII экстренный съезд РКП(б). 7 марта. Заседание второе.)
Решения VII съезда полностью поддержали и одобрили крупнейшие партийные организации Центральной промышленной области и Урала.
IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов состоявшийся в Москве 15 марта 1918 г. признал политику ВЦИК и СНК по вопросу о войне и мире правильной и большинством голосов принял резолюцию Ленина о ратификации Брест-Литовского мирного договора. Воздержались от голосования н съезде Советов "левые коммунисты". Против ратификации выступили левые эсеры, а так же правые эсеры и меньшевики (во главе с Мартовым).
24 марта ратификацию Брест-Литовского договора одобрила 7-я Московская окружная конференция РКП(б).
4 апреля 1918 г. Северная областная конференция РКП(б) так же одобрила решение VII съезда партии.
"Левые коммунисты" и Троцкий были разгромлены, но они не опустили руки, они продолжили свою раскольническую деятельность и продолжили выступать против решения съезда. Они вновь развели агитацию с целью привлечь на свою сторону большинство Петроградской, Московской, Уральской и др. партийных организаций. Объявили решение VII съезда "глубоко ошибочным", призвали к созыву широкого партийного съезда, но все их попытки сорвать решение съезда и привлечь на свою сторону партийное большинство были тщетны. И в этот раз они потерпели поражение, но это не остановило их от дальнейших попыток захвата власти. Это те, кто в последствии станет "левой оппозицией" внутри РКП(б): Троцкий, Радек, Сапронов, Преображенский, Смирнов, Оппоков (Ломов), Пятаков, Бубнов, Бухарин, Зиновьев, Каменев и др. Но Зиновьеву надо отдать должное, он поддержал позицию Ленина на VII Съезде относительно подписания Брестского мира.
Сегодня этих людей изображают как сторонников Ленина, "ленинскую гвардию", которую якобы уничтожил Сталин, дабы единолично властвовать в стране Советов. Но на самом деле они часто шли в разрез с линией партии, линией ЦК. Выступали против ленинских компромиссов, когда перед партией и революцией стояли вопросы жизни и смерти.
Ленин в 20-м году дал оценку действиям этих товарищей в своей работе "Детская болезнь "левизны" в коммунизме":
"После первой социалистической революции пролетариата, после свержения буржуазии в одной стране, пролетариат этой страны надолго остается слабее, чем буржуазия, просто уже в силу ее громадных интернациональных связей, а затем в силу стихийного и постоянного восстановления, возрождения капитализма и буржуазии мелкими товаропроизводителями свергнувшей буржуазию страны. Победить более могущественного противника можно только при величайшем напряжении сил и при обязательном, самом тщательном, заботливом, осторожном, умелом использовании как всякой, хотя бы малейшей, "трещины" между врагами, всякой противоположности интересов между буржуазией разных стран, между разными группами или видами буржуазии внутри отдельных стран, — так и всякой, хотя бы малейшей, возможности получить себе союзника, пусть даже временного, шаткого, непрочного, ненадежного, условного. Кто этого не понял, тот не понял ни грана в марксизме и в научном, современном, "цивилизованном" социализме вообще."
"Наивные и совсем неопытные люди воображают, что достаточно признать допустимость компромиссов вообще, — и будет стерта всякая грань между оппортунизмом, с которым мы ведем и должны вести непримиримую борьбу, — и революционным марксизмом или коммунизмом. Но таким людям, если они еще не знают, что все грани и в природе и в обществе подвижны и до известной степени условны, нельзя ничем помочь, кроме длительного обучения, воспитания, просвещения, политического и житейского опыта."
"Вести войну за свержение международной буржуазии, войну во сто раз более трудную, длительную, сложную, чем самая упорная из обыкновенных войн между государствами, и наперед отказываться, при этом от лавирования, от использования противоречия интересов (хотя бы временного) между врагами, от соглашательства и компромиссов с возможными (хотя бы временными, непрочными, шаткими, условными) союзниками, разве это не безгранично смешная вещь?"
"Принимать бой, когда это заведомо выгодно неприятелю, а не нам, есть преступление, и никуда не годны такие политики революционного класса, которые ни сумеют проделать «лавирование, соглашательство, компромиссы, чтобы уклоняться от заведомо невыгодного сражения."
(ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ "ЛЕВИЗНЫ" В КОММУНИЗМЕ
июнь 1920. Ленин, В. И. ПСС, 5-е изд., т. 41, с.1)