Подробности

Опубликовано 13.03.2021 18:06

          

 

 

                                                                                        Брестский мир — гениальный маневр Ленина.

                                                                                                       

 

 

Буржуазные СМИ превратили Брестский мир в пропагандистский жупел, которым пугают обывателя, дабы закрепить в его сознании это историческое событие как преступный акт, преступление против государства, против совести, нации, традиций, морали, памяти жертв Первой мировой и "тысячелетней истории" в целом. Муссируется, культивируется миф о предательстве, преподносится как измена перед армией, народом и Антантой, с которой Российская империя, а в последствии и Временное правительство были связаны союзническими обязательствами. Подают его буржуазные пропагандисты-публицисты как неопровержимое доказательство сотрудничества большевиков с кайзеровской Германией.
В массовом сознании этот миф давно укоренился и живет самостоятельной жизнью, антисоветчики и введенные в заблуждение пропагандистами правящего класса граждане используют его как весомый аргумент в спорах, подобно тому, как используют "Пакт Молотова-Риббентропа" в виде доказательства преступного сговора. Но как любая антисоветская байка, этот миф — дерево без корней, бездоказательное утверждение. Но бездоказательность часто маскируют, ссылаясь в качестве доказательств на распространенные стереотипы. Как правило, событие это, как и все события Советского периода выдергивается из контекста истории и рассматривается изолированно от конкретных временных, политических, экономических, военных условий, подтолкнувших первое Советское правительство на этот непопулярный и противоречивый шаг. Совершенно игнорируются все причинно-следственные связи, предпосылки и противоречия приведшие к этому, признаваемому "похабным" самим Ильичём миру.
Для носителя господствующего в нашем обществе сознания это не укладывается в идеологическую линию буржуазного милитаризма. И в этом нет ничего удивительного, это вопрос отношения мышления к бытию. В современном обществе доминирует метафизический взгляд на мир, в основе буржуазной идеологии лежит идеалистическая философия, а идеалисты вопреки достижениям науки и практики общественного развития защищают заведомо ложные, неправильные положения о природе мира и характере его развития. Если с течением времени материалистическая философия все глубже и полнее вскрывает закономерности объективного мира, то идеалистическая философия становится все более реакционной, антинаучной, религиозной. Идеализм тесно связан с религией, мы видим, как набирает обороты сегодня медиаресурс церкви, как проникает она в образование, культуру, политику. Влияние церкви и религии на массовое сознание значительно, но более масштабным "опиумом народа" является все же массовая культура. Основы идеализма, отмечал Ленин, по существу тождественны основам религии. Идеализм является утончённой формой поповщины, а религия — грубой формой идеализма.
Так классовый интерес буржуазии закрепляет в обществе идеализм с помощью СМИ, церкви, представителей реакционных партий и групп не заинтересованных в научной пропаганде и коренных изменениях общественных отношений, их цель законсервировать реальность, сохранить Status Quo. Потому что это вопрос собственности и у трудящихся не должно возникать никаких сомнений относительно прав некоторых граждан на обладание этой собственностью.
Современный телезритель, радиослушатель, читатель является заложником навязанных ему буржуазной пропагандой ложных установок, при помощи демагогии и софистики - которыми в совершенстве владеют пропагандисты правящего класса. И обладающий метафизическим взглядом на мир человек исходит из того, что предметы и явления существуют вне связи друг с другом, а источником развития или каких либо изменений являются сверхъестественные силы.
Поэтому буржуазные историки, идеологи, публицисты превращают историю в абракадабру, в набор несвязанных друг с другом, разрозненных фактов и событий. Отвергнув диалектический метод познания, они не могут найти пути проникновения в сущность явлений и познания законов природы и общества.
Используя формальную логику они видят конкретную действительность лишь с ее внешней, поверхностной стороны. Поэтому зачастую не видя закономерных связей, рассматривают события изолированно от исторического процесса, а нестыковки и пробелы, которые появляются в результате такого невнимательного подхода прикрывают всякого рода идеалистическими измышлениями, вроде «всемирного заговора», или вмешательства сверхъестественных сил.
То, что сегодня нам преподносят как описание событий столетней давности, не является описанием прошлого, это есть изображение настоящего, это всего лишь понимание тех явлений и событий сформированное в текущей обстановке, исключающее анализ объектов исследования в связи с конкретно-историческими условиями их существования.

Буржуазная пропаганда скрывает от обывателя классовую сущность государства, убеждает его в отсутствии общественных классов, либо навязывает мысль об классовом примирении и единстве перед национальными, государственными интересами. Отсюда и непонимание у рядового гражданина значения такого явления как революция в целом и Брестский мир в частности. Непонимание того, что противоречия между классом эксплуататором и классом эксплуатируемым непримиримы. Непонимание это привело к пещерному корпоративизму, когда вместо солидарности трудящихся мы видим солидаризм.
Не укладывается в затуманенной мещанским чванством голове обывателя, что общественные интересы могут быть выше личных, что могут быть на свете люди, которым не нужна собственность, не нужны деньги, что человеком могут двигать не только мелкобуржуазные инстинкты, но идея равенства, идея справедливости, идея бесклассового общества, общества без эксплуатации человека человеком, идея мира на земле в конце концов.
У буржуазных историков, понятное дело, нет задачи дать объективную оценку событиям столетней давности, они естественно смотрят на те события с точки зрения класса, которому служат. Для них большевики и лично Ленин — это злейшие враги, это люди, поднявшие руку на самое святое в мире капитала — на частную собственность. Поэтому, естественно, что в буржуазной печати, на телевидении и радио большевики всегда будут бандитами и авантюристами.

Вот типичный взгляд представителя реакционных сил на заключённое большевиками перемирие в Брест-Литовске.

Деникин:

"В Брест-Литовске происходил торг между центральными державами и их советскими агентами, воспоминание о котором вызывает жгучий стыд и боль. Никогда еще европейские государственные деятели не сбрасывали с себя с таким бесстыдством всякие покровы чести и справедливости. Совет народных комиссаров, связанный денежными отношениями с немецким штабом, соблюдал, однако, внешний декорум."

(Деникин А.И. Очерки русской смуты, т.2)

 Деникины не понимали, что той России, за которую так «больно» уже не существует, не понимали, что те социально-экономические противоречия, которые они упорно не желали замечать, обострились до предела и привели к кардинальным переменам в расстановке классовых сил. Деникины и Врангели воевали на фронтах гражданской воны не за Россию, а за себя, за свои привилегии, статус, за положение в сословном обществе, которого их лишили.

Россия , как оказалось - это трудовой народ, который больше не хотел терпеть издевательства зарвавшихся аристократов и буржуев. Но народом, представители высших чинов военного сословия считали себя, таких умных, образованных, талантливых, красивых. Трудовой народ для них был чернью; они четко проводили границу между народом и чернью, и никогда бы не подумали, что у «чумазых-фабричных» есть какие-то интересы или права.
И вдруг, весь этот «сброд», чьё место в закопченном цеху или в поле, навязывает им свою волю. Конечно они не могли смириться с таким положением вещей. Естественно, что им проще это было объяснить себе чем угодно: масонским заговором, кознями "мирового жидовства", интригами иностранных разведок, но только не объективными причинами. И понятно, что их мировоззрение не позволяло им смотреть на Брестский мир иначе.
Не приняли этой политики тогда не только враги Советской власти и политические соперники слева, но и соратники-однопартийцы Ленина. Правильность и неизбежность данной тактики докажет время, а тогда в начале восемнадцатого года это "отступление" вызвало небывалый резонанс и острую дискуссию внутри партии, но об этом позже.

 

Советская власть установилась на территории России за четыре месяца, с октября 1917 г. по февраль 1918 г. Этот период, как образно выразился Ленин, стал "триумфальным шествием" Советской власти. Пролетариат, завоевав власть, осуществил ряд коренных демократических и социальных преобразований, которые на тот момент отвечали самым насущным жизненным интересам народных масс. Рабочий класс вместе с беднейшим крестьянством разрушил до основания буржуазную государственную систему, утвердил подлинно народную власть — диктатуру пролетариата. Земля была национализирована, помещичье землевладение уничтожено, сбылась вековая мечта крестьянства, землю они безвозмездно получили в бессрочное пользование. Крупные фабрики, заводы, железные дороги, банки у буржуев конфисковали и сделали общественной собственностью, тем самым лишив класс эксплуататоров экономической мощи и заложив основу новой, социалистической формы хозяйства. Так же Советская власть положила конец национальному гнёту, провозгласив полную свободу и равноправие для всех народов и национальностей. Революционные преобразования, которые несла диктатура пролетариата обществу, коренным образом изменили классовое соотношение сил внутри страны. Ослабленной и лишенной инструментов влияния и эксплуатации буржуазии и ее попутчикам меньшевикам и эсерам, противостоял организованный и сплоченный, рабочий класс и трудовое крестьянство, которые составляли подавляющее большинство населения. Трудовой народ, шедший за большевистской партией быстро сломил сопротивление лишенных политической и экономической опоры эксплуататоров. Коммунистическая партия, возглавляемая В. И. Лениным, завоевала безграничное доверие рабочих и крестьян, она стала руководящей силой пролетарского государства. Теперь стояла задача организации строительства социализма и защиты социалистического отечества от нападения свергнутых эксплуататоров и империалистических держав, а так же для развития и поддержки революции в других странах.
Но для этого нужно было вывести страну из империалистической войны, которая унесла миллионы жизней, разрушила народное хозяйство и обрекла народы на нищету и голод. Первым декретом Советской власти был декрет о мире, принятый 26 октября 1917 года на II съезде Советов. Съезд открыто провозгласил полный отказ от всех договоров, преследующих захватнические цели. Война признавалась самым страшным преступлением против человечества. Всем народам и всем правительствам воюющих стран большевики предложили начать мирные переговоры о заключении всеобщего справедливого и демократического мира и первыми заявили о решимости подписать мир на одинаково справедливых для всех народов условиях. "Мир без аннексий и контрибуций", т.е. мир без захвата чужих земель, без порабощения народов, мир без непосильных репарационных выплат.
С самого первого дня существования Советского государства, борьба за мир стала основой его внешней политики.

Сегодня средства массовой информации называют Первую Мировую войну — отечественной, хотя сами участники войны в своих мемуарах признают, что солдатская масса не понимала целей этой войны, что государственная пропаганда, которая была организованна из рук вон плохо, не могла убедить солдат в праведности и справедливости декларируемых целей. Это очень важный момент. Сегодня граждане не понимают либо не знают, что армия состояла в основном из мобилизованных крестьян, а крестьянин, в массе своей, был настолько безграмотен, что для него такие понятия как Польша, Лифляндия, Галиция, Константинополь были пустым звуком. Крестьянин не обладал даже минимальными знаниями в области истории, географии, не представлял границ и масштабов империи. Понятие родина для него ограничивалась пределами губернии, где он жил. И вдруг его гонят воевать за какие-то абстрактные Босфор и Дарданеллы. А дома семья без кормильца осталась и урожай собирать некому. Некоторые граждане думают, что социальные гарантии, которые у них пока ещё имеются, существовали всегда, но это, к сожалению, не так, крестьянин в дореволюционной России не имел никаких гражданских, трудовых, порой человеческих прав и социального обеспечения. Поэтому потеря кормильца могла привести к банкротству крестьянского хозяйства и обрекала семью на нищету и голод. Среди солдатской массы было немало участников крестьянских восстаний, происходивших в период революции 1905 — 1907 гг., и теперь те, чьи спины были исполосованы казацкими нагайками, получили в руки винтовки. Министр внутренних дел империи Маклаков предостерегал царя от опасностей, которые ждут страну в случае вооружения озлобленного народа.
Малоземелье, нерешаемый властью десятилетиями земельный вопрос приводил к обострению противоречий. Крестьянин не хотел воевать, не понимал за что он должен проливать кровь, за что должен пожертвовать своей жизнью; здесь пропаганда революционных партий ложилась на благодатную почву. Агитаторы и пропагандисты разъясняли солдатам, что воюют они не за веру, царя и отечество, не за демократические свободы, что дала им революция , а шкурные интересы  буржуев, которые хотят расширить своё влияние и завладеть новыми территориями и ради этого они гонят на убой миллионы людей.

"— К едреной матери Учредительное собрание, чаво там ждать, надо ехать в Расею и забирать самим землю, а то тут проваландаемся, пока всю землю расейскую поделют, а нам кукиш достанется, — кричал обросший, пожилой солдат, поднимаясь на помост. — Чаво мы, братцы, будем здеся рядить нащет приказу енерала Занкевича, на хрена он нам сдался, пущай его сам енерал и выполняет, а нам эфто ни к чаму, не с руки — вот и вся тута ясность, братцы, а в Расею ежели не повезут, сами поедем — и все тут, и нечаво нам зубы заговаривать и пужать льтиматумами! — И солдат сошел с помоста под веселый гул одобрения."
(Малиновский Р. Я. "Солдаты России".)

В конце 1916 года на фронте произошел ряд солдатских восстаний. Восставшие солдаты были против наступления. Но самое главное, что это было открытое выражение ненависти солдатской массы к самодержавию, которое выражалось в неповиновении царскому режиму, как отдельных частей, так и целых соединений. Самые значительные волнения были в 17-м и 55-м Сибирских полках Северного фронта, на Южном фронте взбунтовались 326-й Белгорайский, 409-й Новохоперский и 223-й Одоевский полки. Так же волнения прокатились по тыловым частям и распределительным пунктам. Восстания были стихийными, но значение они имели определяющее для широкого революционного движения в армии в 1917 году, они подготовили почву для успешной политической работы, которая началась в войсках после Февральской революции. Солдаты тыловых частей в ряде случаев отказывались подавлять стачки и крестьянские бунты, активно поддерживали демонстрации. Можно еще припомнить восстания, которые охватили всю Среднюю Азию летом 1916 г., связанные с мобилизацией и массовой реквизицией скота для нужд фронта. В связи с чем власти вынуждены были ввести военное положение в Туркестанском военном округе.
Мотивы неповиновения солдат состояли еще и в том, что наступила общая усталость от войны, организация пополнений осуществлялась из рук вон плохо, замена частей затягивалась, а это означало почти беспрерывное нахождение в боях, ухудшение пищевого довольствия, обмундирования, недостаточное вооружение, очень малое количество артиллерии, особенно боеприпасов, к тому же влияли на ситуацию сословные порядки и жестокое обращение со стороны офицеров, все это озлобляло солдат. Безрадостные вести из дома тоже подливали масло в огонь. Временное правительство, запустившее процесс демократизации армии, осознав какие последствия это повлечет начало возвращать репрессивные меры, это привело к обратному эффекту. Особенно после арестов большевистских активистов и комитетов, запрета большевистских газет; началась цепная реакция, одна за другой по всем фронтам прокатилась волна бунтов.
Меньшевики и эсеры, принимавшие активное участие в разложении армии до Февральской революции, после занялись демократизацией вооруженных сил. Солдаты, которых Приказ №1 наделил властью и обязал немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов, подчинялись теперь Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам. Это, привело к тому, что единоначалие как основополагающий принцип руководства был ликвидирован. После этого можно было ничего не делать, просто ждать, когда армия сама развалится. Приказ № 1 не взялся с потолка, он был продиктован снизу и стал объективным отражением ситуации, которая сложилась в армии. Эсеро-меньшевики в этом вопросе не были последовательны, они с одной стороны выступали за демократизацию, с другой - агитировали солдат за "войну до победного конца" в унисон с кадетам и октябристами. Это в конце концов отталкивало солдатскую массу от соглашательских партий и заставляло прислушиваться к большевикам, которые были принципиальны в этом вопросе - "мир без аннексий и контрибуций", немедленное прекращение бессмысленного истребления людей.

В политическом воспитании солдат важную роль сыграла большевистская печать. 15 апреля 1917-го года вышел первый номер газеты "Солдатская правда" (печатный орган Петроградского военно-революционного комитета, ред. Невский и Подвойский), с июля 1917-го в Минске издается газета "Звезда" (печатный орган Минского комитета РСДРП(б) ред. Фрунзе и Мясникова) и т.д. Газеты разоблачали политику Временного правительства и соглашательских партий, агитировали за передачу всей власти Советам. Большевики провели огромную работу по разъяснению солдатам смысла империалистической войны, показывая неразрывную связь капитала с этой войной и роли в ней царизма. Что в конечном итоге повлияло на переход русской армии на сторону революционного пролетариата. Однако РСДРП(б) в силу своей малочисленности не имела в начале такого влияния в войсках, как например партия социалистов-революционеров, в солдатских комитетах преобладали меньшевики и эсеры. Солдатские комитеты, возникшие сразу после Февральской революции, являются уникальным явлением в истории; приказ № 1 был инициирован снизу и принят Петросоветом по предложению солдат Петроградского горнизона. На фронте и в тылу новость эта была воспринята с энтузиазмом, солдаты начали немедленно проводить его в жизнь. В армии развернулась острая классовая борьба между солдатами и офицерами. Это не входило в планы Временного правительства и стало полной неожиданностью для него. 5 марта Петросовет опубликовал приказ № 2, этот приказ разъяснял, что приказ № 1 не распространяется на всю армию, а имеет отношение только к Петроградскому гарнизону, но было уже поздно. Во всей армии началась стихийная организация комитетов, по сути, они были "народным творчеством", как и Советы. Они сыграли важнейшую роль в организации и мобилизации солдатских масс, они стали органами проведения демократизации армии и в конце концов стали фактической новой революционной властью в армии. Солдаты получили гражданские права, право создавать солдатские организации. Комитеты не могли образоваться на ровном месте, они, конечно, показатель высокого уровня организованности и политизированности солдатских масс. Это не укладывается в нынешнюю линию гос. пропаганды, где русская армия изображается высокомотивированной и идейно стойкой. Опять же, все это берется из мемуаров классо воблизких нынешнему режиму офицеров. После того, как позиции РСДРП(б) в армии укрепились, перед большевиками стояла задача разъяснить рабочим, крестьянам и солдатам, что пока у власти буржуазное Временное правительство, пока в Советах руководят меньшевики и эсеры, не видать народу ни хлеба, ни мира, ни земли. В современной российской армии политическая работа не ведется, политруков сменили капелланы.
Пример из современной истории - война в Донбассе. Буржуазные СМИ, сыграв на патриотических чувствах граждан, направили их на братоубийственную войну. Возбужденные новостными репортажами, с наполненными святой яростью сердцами, они спешили на помощь братьям. И что в итоге? Люди погибали, получали тяжелые увечья, а в результате произошёл передел собственности, власть и средства производства по-прежнему в руках олигархов с обеих сторон. На место одной буржуазной диктатуры пришла другая. И все, в телевизоре уже не звучит слово ополченец. Люди в очередной раз стали слепым орудием в руках капиталистов. Все это от отсутствия понимания у современных трудящихся классовой сущности государства и классовых интересов, как своих, так и интересов класса антагониста. А так же от политической безграмотности, нежелания участвовать в общественной жизни, аполитичности, и в конце концов полнейшего политического и правового нигилизма.

Тогда, сто лет назад, рабочие и крестьяне, одетые в солдатские шинели получали политическое образование на фронте. Они слушали и верили большевикам не потому, что те красиво говорили, а потому, что они говорили правду. Правду классовую, которая выражала объективные интересы трудового народа. Окопная же правда заключалась в том, что по ту сторону фронта, в таких же окопах сидели такие же как они рабочие люди и делить им было нечего и ненавидеть друг друга причин не было. И самое главное, общего между немецкими и русскими солдатами было больше чем с теми угнетателями и эксплуататорами, которые загнали их в эти окопы. Пример тому - братание с немцами и массовое дезертирство как протест. Они, как никто другой, знали цену слову мир, понимали почему большевики говорят о мире. Но мир нужно было завоевать в ожесточенной борьбе не только с внутренней контрреволюцией, но и с враждующими друг с другом империалистическими державами.
Правительства стран Антанты ответили на предложение Советского правительства о немедленном перемирии (Декрет о мире 26 октября (8 ноября) 1917) заговором молчания. Правящие круги Германии, несмотря на то, что согласились на мирные переговоры, стремились навязать Советской России грабительский и унизительный мир. Советское правительство, полное твёрдой решимости выполнить волю трудового народа и добиться выхода из войны, вынуждено было начать переговоры с Германией без участия Антанты.

 Продолжение Здесь (Страница 2)

 

Переговоры начались 20 ноября ( 3 декабря ) 1917 г. в Брест-Литовске. 2 (15) декабря было подписано соглашение о перемирии. 9 (22) декабря начались переговоры о мире. Германские империалисты стремились отторгнуть от России территории Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Белоруссии.
Советской делегации было заявлено в виде ультиматума, что германские предложения являются необходимым условием заключения мира. Немцы от имени четвертного союза заявили, что на мир без аннексий и контрибуций согласны, но при условии, что к переговорам присоединятся все воюющие страны. Они, естественно, понимали, что этого не будет никогда, но в таком случае они перекладывали ответственность в продолжение войны на страны Антанты. Требования германской стороны были тяжелы и унизительны, но это был единственно правильный выход, в конкретных исторических условиях. Продолжение войны с Германией могло кончится гибелью Советской власти. Всесторонняя оценка внутреннего и международного положения приводила к выводу, что как временное отступление мир необходим, хоть и дорогой ценой.

ЗАМЕТКА О НЕОБХОДИМОСТИ ПОДПИСАТЬ МИР
"Не подписать мира в данный момент, это значит объявить вооруженное восстание или революционную войну против германского империализма. Это либо фраза, либо провокация русской буржуазии, которая жаждет прихода немцев. На деле мы сию минуту воевать не можем, ибо армия против войны, армия воевать не может. Неделя войны с немцами, перед которыми просто бежали наши войска, с 18 по 24 февраля 1918 г., вполне доказала это. Мы в плену у германского империализма. Не фраза о вооруженном восстании против немцев сию минуту, а систематическая, серьезная, неуклонная работа подготовки революционной войны, создание дисциплины, армии, упорядочение железных дорог и продовольствия. Такова точка зрения большинства ЦИК, в том числе Ленина (и большинство ЦК большевиков) и Спиридоновой, Малкина (меньшинство ЦК левых эсеров)."

(Ленин ПСС. Т. 35. стр. 384.
Написано 24 февраля 1918 г.
Впервые напечатано в 1929 г. в Ленинском сборнике XI)

НА ДЕЛОВУЮ ПОЧВУ
"Войну надо вести по-настоящему, или ее совсем не вести. Середины тут быть не может. Раз нам германские империалисты ее навязывают, наша священная обязанность трезво оценить наше положение, учесть силы, проверить хозяйственный механизм. Все это должно делаться со скоростью военного времени, ибо всякое промедление в нашем теперешнем положении поистине "смерти подобно". Ганнибал у ворот, - об этом мы не должны забывать ни на минуту.
Для ведения войны по-настоящему необходим крепкий организованный тыл. Самая лучшая армия, самые преданные делу революции люди будут немедленно истреблены противником, если они не будут в достаточной степени вооружены, снабжены продовольствием, обучены. Это настолько ясно, что не требует пояснения."

(Ленин, ПСС, Т.35, стр. 408.
"Правда" № 38, 1 марта (10 февраля) 1918 г.)

Самая главная и безусловная необходимость подписания мира диктовалась прежде всего тем, что у молодой Советской республики не было армии. Рабоче-Крестьянская Красная армия только начала формироваться, а старая армия представляла из себя, как говорил Ленин на VII съезде: "больную часть организма, которая испытала неслыханные мучения, истерзанная лишениями войны, в которую она вошла технически неподготовленной и вышла в таком состоянии, что при всяком наступлении предается панике". Армия была в стадии полного разложения, солдаты рвались домой, чтобы скорей принять участие в разделе помещичьей земли и в создании нового Советского государства. Армия окончательно утратила боеспособность и не представляла серьезной вооруженной силы, которая мола бы противостоять хорошо вооруженной и дисциплинированной германской армии и защитить Советскую республику.

Еще одна причина, по которой нельзя было продолжать войну — состояние разрухи, в котором находилось народное хозяйство. Этот упадок, это результат продолжительной войны и политики Временного правительства. По всей стране закрывались фабрики и заводы, росла безработица, в тяжелом положении находился железнодорожный транспорт.
Социалистическая революция победила в одной стране, которая оказалась в окружении враждебных капиталистических государств. И государства эти готовились к нападению на Республику Советов. Сначала, в период "триумфального шествия" силам революции противостояли малочисленные и слабые враги - отряды юнкеров и буржуйчики. Теперь стране Советов угрожал один из гигантов мирового империализма.
Естественно, в таких условиях единственным выходом было скорейшее заключение мира. Тем более, что Германии нужен был мир на Востоке, дабы высвободить силы для продолжения борьбы на Западе. А Советской России необходимо было получить хотя бы кратковременную передышку для того, чтобы привести в порядок хозяйство и подготовить армию к будущей неминуемой войне.
Как на эти события смотрели представители стран Антанты и центральных держав?

В своих военных мемуарах Ллойд Джордж ( том VI , гл. 83 ) пишет:

"Совершенно очевидно, что, хотя большевистское правительство порвало с Антантой и заключило сепаратный мир с Германией, мы не могли при этих обстоятельствах оставить Россию под господством германцев. Мы не могли примириться с тем огромным ростом германского империализма, который питался обусловленной в договорах добычей, особенно германским господством над Украиной с ее запасами хлеба и скота, углём Донецкого бассейна и, в дальнейшем (через Чёрное море и Кавказ), обширными запасами каспийской нефти. Если Германия сможет свободно пользоваться этими ресурсами, все результаты нашей блокады будут сведены на-нет."

Ллойд Джордж говорит нам, что они вынуждены были вмешаться, апеллируя ещё и к тому, что в портах России скопилось множество военных грузов, которые Англия отправляла в Россию для борьбы с центральными державами. (Дэвид Ллойд Джордж премьер-министр Великобритании)

"Теперь, когда Россия подписала мирный договор с немцами, эти военные материалы могли попасть в руки наших врагов и были бы использованы против нас. Было мало вероятно, чтобы большевистское правительство добровольно отдало их Германии, но оно могло оказаться вынужденным это сделать под германским натиском."

Надо отдать должное гражданину премьер-министру, он довольно объективно оценивал происходящее в России. Из его мемуаров следует, что он был хорошо осведомлён о событиях в Республике Советов. Но не стоит обольщаться объективностью представителей стран Антанты. Проигнорировав призыв к миру от Советского правительства, под благовидным предлогом они в конце концов перейдут к открытой интервенции и станут косвенно союзниками Германии в разграблении территорий бывшей Российской империи.

 Ллойд Джордж:

"Большевики были тогда в количественном отношении небольшой партией, вышедшей из рядов городских рабочих. Притязания большевиков на власть основывались на праве сильнейшего, которое определяется твердостью воли, ясностью задач и вооруженной силой...
Наблюдателям за пределами России трудно было сказать, устойчиво ли большевистское правительство. Нет никакого сомнения, что в России были значительные группы населения, которые не питали никакой любви к большевистским властям, утвердившимся в Москве и Петрограде. Казалось, что вся страна распадётся на части."

"Большевики, как правило, не были верны ни Германии, ни Антанте...Они сами признавали, что их цель — свергнуть все капиталистические правительства, поэтому мы могли ждать от них только последовательно-враждебной политики."

Ллойд Джордж ( том V, гл. 71 )

"Разложение в России зашло слишком далеко и разъело существующий строй российскою государства слишком глубоко, чтобы его можно было исцелить перевязкой на медпункте под пулеметным огнем. Временное правительство, управлявшее Россией с момента отречения царя, думало, что к ранам России можно применить временные лечебные средства и затем послать Россию обратно на поля сражений."

"Львов и Милюков не могли бы руководить русской революцией, не мог бы это сделать и Керенский. Революция могла бы закончиться полной анархией и распадом России на бесчисленные мелкие и непримиримые государства, враждующие между собой из-за неясно очерченных границ, или она могла завершиться новой военной диктатурой. Россия привыкла к верховной власти военщины. Корнилов был очень близок к установлению такой автократии. Ленин устранил эту угрозу и через хаос, кровопролитие и страдания привел Россию к изумительному преобразованию, которое в случае успеха может еще изменить все мировое экономическое положение."

Донесения дипломатов очень точно описывали события в России, поэтому в Лондоне никаких иллюзий не было относительно происходящего. Ленин был наймитом кайзера только для его политических противников внутри России. Никто из иностранцев не игнорировал и не сбрасывал со счётов революционную энергию масс и социально-экономические противоречия, которые накалились до предела, в отличие от современных отечественных историков и публицистов, которые замалчивают и намеренно умаляют роль рабочего движения, пытаясь показать революцию исключительно как заговор верхов. Англия имела те же проблемы, английский рабочий класс так же не хотел воевать, военные программы и мобилизация привели к ухудшению экономической ситуации и положению трудящихся. Английскому правительству все трудней было оправдывать необходимость войны.
Мобилизационный ресурс был практически исчерпан.

По этому поводу Ллойд Джордж в своих военных мемуарах пишет следующее:

"Когда началось великое германское наступление на нашем фронте в марте 1918 г., мы немедленно составили план для дальнейших мероприятий по набору рекрутов. На заседании военного кабинета 25 марта сэру Окленду Геддесу было поручено заготовить в ближайшее время краткий проект закона, который дал бы нам полномочия повысить подлежащий призыву возраст до 50 или 55 лет, брать на военную службу духовенство...
Кроме того, мы узнали, что трэд-юнионы будут чрезвычайно недовольны крайними мерами, принятыми в отношении английского населения, если население Ирландии останется ими незатронутым.
Г-н Дьюк, генеральный секретарь по делам Ирландии, решительно высказался против такого метода пополнения армии и 27 марта представил нам меморандум генерала Магона. Меморандум гласил следующее:
"Призыв можно провести, но с величайшими затруднениями. Ему самым решительным образом будут противиться объединенные националисты и духовенство. Настоящий момент — самый неподходящий для такого мероприятия за все время моего пребывания в Ирландии. Будет брошен клич: "Долой Англию— пришло время Ирландии!" Произойдут забастовки, которые нарушат всю жизнь страны. Будет прервана железнодорожная, почтовая и телеграфная связь. В Ирландии в настоящее время меньше войск, чем это было на протяжении значительного периода времени. Часть войск еще должна быть отсюда взята. На это время нам понадобятся добавочные силы, по крайней мере две бригады (по моему мнению, гораздо больше). И такое положение, я не сомневаюсь, продлится больше трех месяцев.
Ирландию надо будет разделить на несколько округов. Надо будет обсудить вопрос, проводить ли призыв всюду одновременно или округ за округом. Каким бы путем мы это ни делали, в стране необходимо будет ввести военное положение. Правосудие надо будет на время оставить в стороне, поскольку, по крайней мере в первые две недели, несомненно будут кровопролития и иные страдания для гражданского населения.
Количество людей, которое мы сможем получить в Ирландии, мне трудно определить. Десять месяцев назад я насчитал 160 тысяч человек при очень либеральном подходе к призыву. Сейчас, с увеличением возраста, мы сможем получить больше, я думаю, что некоторые из призванных станут хорошими и преданными солдатами (значительное число призванных по всей вероятности причинит нам большие затруднения).
Полицию придется объединить в более крупные соединения, чем несомненно сократится ее полезность. Придется считаться с возможностью нарушения береговой охраны и с опасностью выступлений в деревнях.
Первое мероприятие, которое я предлагаю, заключается в том, чтобы немедленно устранить всех известных вожаков; добавочные войска должны прибыть на места всюду одновременно; каждый замеченный в неповиновении, кто бы он ни был, должен быть немедленно арестован.
Меры эти суровы, но положение очень серьезно. Иначе не обсуждался бы здесь вопрос о необходимости проведения призыва в такое неподходящее время."
Этот документ показывает, насколько серьезны были возражения против введения воинской повинности со стороны тех, кто был знаком с положением в Ирландии...
Сэр Эдвард Карсон, ушедший из кабинета вследствие нашего решения вступить снова в переговоры с ирландскими националистами по вопросу о предоставлении гомруля (англ. Home Rule, "самоуправление"), приемлемого для всего ирландского народа, был также приглашен для изложения своего мнения.
Сэр Джемс Кемпбелл решительно заявил, что введение воинской повинности в Ирландии будет стоить тяжелого кровопролития, а количество людей, которое оно нам даст, будет чрезвычайно незначительным."

(Дэвид Ллойд Джордж. Военные мемуары. Т. 5
18. Проблема живой силы. 2. Переговоры с трэд-юнионами и Ирландией.)

Призыв новых рекрутов и повышение призывного возраста вызвало бурю негодования в Англии. Организованные рабочие заявили, что они самым решительным образом будут возражать против проведения мероприятия, которое вольет в армию еще десятки тысяч членов профсоюзов, уже давших армии миллионы солдат. Так же возражали против нового призыва и промышленники, потому что новая программа рекрутирования отрывала от промышленности тысячи квалифицированных рабочих. Все оставшиеся мужчины призывных возрастов были уже многократно просеяны, все полностью или условно освобождены от военной службы; новый призыв большого количества из них требовал осторожной дипломатии и откровенных переговоров с лидерами трэд-юнионов. Это происходило во всех воюющих странах. Германия и Австрия не были исключением. Кризис, к которому привела война приближал революцию.

Граф Чернин ( Австро-венгерский дипломат и государственный деятель ) в своих мемуарах не скрывает положения, в котором оказалась империя в результате     войны:

15 января 1918 г.
"Я только что получил от штатгальтера ( должностное лицо, представитель власти ) Н. Н. письмо, оправдывающее все опасения, которые я постоянно высказывал вашему величеству. Он говорит, что мы стоим непосредственно перед продовольственной катастрофой. Положение, вызванное легкомыслием и бездарностью министров, ужасно и я боюсь, что сейчас уже слишком поздно, чтобы задержать наступление катастрофы, которая должна произойти через несколько недель. Мой коллега пишет буквально следующее "Венгрия снабжает нас лишь незначительными запасами, из Румынии мы должны получить еще десять тысяч вагонов маиса; остается дефицит по крайней мере в тридцать тысяч вагонов зерна, без которых мы просто погибнем. Когда я убедился, что положение вещей обстоит именно так, я пошел к председателю совета министров, чтобы поговорить с ним по этому поводу. Я сказал ему все, то есть, что через несколько недель остановятся наша военная промышленность и наше железнодорожное сообщение; снабжение армии станет невозможным, ее ожидает катастрофа, а ее падение увлечет за собою Австрию, и следовательно и Венгрию. На каждый из этих вопросов в отдельности он отвечал: "Да, это все так" и прибавил, что делается все возможное для улучшения положения, особенно, что касается поставок из Венгрии. Но никому, даже его величеству, не удалось добиться чего-либо. Можно только надеяться, что какой-нибудь Deus ex machina (лат. неожиданная развязка) сохранит нас от самого ужасного".

Из телеграммы Чернина императору 16 января:

"Поступающие телеграммы показывают, что положение у нас становится критическим. Что касается продовольственного вопроса, то мы сможем избежать кризиса лишь при двух условиях: во-первых, при условии получения временной подмоги из Германии, во-вторых, при условии использования ее для наведения порядка в аппарате продовольствия, функционирование которого в настоящее время ниже всякой критики, и для приобретения запасов, до сих пор имеющихся в Венгрии."

Далее он пишет, что "катастрофа на почве недостатка продовольствия уже стучится к нам в дверь. Почти невозможно избежать полного краха; создаётся ужасающее положение... Революция неизбежна, если не смогут обеспечить нам хлеб."
"Если бы ваше превосходительство, или ваши ведомства своевременно обратили бы на это внимание, то мы бы не были лишены возможности доставить запасы из Румынии. По тому, как обстоит дело сейчас, я не вижу другого исхода, как реквизиция венгерской муки грубой силой и доставка ее в Австрию..."
Далее граф обращает свои взоры на Украину: "Я надеюсь получить продовольствие из Украины, если мы только сможем продержаться ещё несколько недель."
И в конце о неизбежности мира: "Если же мы не добьемся мира в ближайшем будущем, то у нас снова повторятся беспорядки, а с каждой демонстрацией в Вене цена мира будет здесь все повышаться..."

О положении Германии.

Из показаний генерала фон Кюля комиссии рейхстага о недостатке продовольствия в Германии и Австрии (генерал-квартирмейстер Генштаба). Отрывок из письма министра продовольствия (Вильгельм фон Вальдов) 7 августа 1918 года :

"Есть опасность полного краха в новом хозяйственном году, если не получим на Украине для последних двух месяцев те запасы, которые мы не можем получить внутри страны...".

Фон Кюль приводит свидетельство генерала фон Арца (венгерский генерал-полковник) 5 января 1918 г. :

"Австро-венгерская армия в течение последних недель находилась в таком критическом положении в отношении продовольствия, что теперь уже у нас нет абсолютно никаких запасов муки и фуража. Мы должны были сократить ежедневный хлебный паёк до 280 граммов, а ежедневный паёк зерна фуража — до 1,5 килограммов".

Вот что говорил сам генерал фон Кюль:

"Мир с Советской Россией был бы более или менее надёжен, если бы мы смогли держать ее в границах и защитить наш восточный фронт. Мир этот был на самом деле не более чем перемирием. Советское правительство было нашим заклятым врагом. Кроме того, мы должны были считаться с тем, что Антанта ещё сделает попытку восстановить в России фронт против нас".

Очень интересны в этом отношении мемуары Людендорфа, ( Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914 - 1918). Казалось бы, сейчас начнутся разоблачения большевиков, буржуазная пропаганда ведь нас убеждает, что нити заговора ведут в германский Генеральный штаб. Но нет! Опять антисоветчина терпит крах. У Людендорфа любые воспоминания о большевиках проникнуты лютой ненавистью и злобой. Для заместителя начальника Генерального штаба большевики — самый злейший враг.

Людендорф:

"Детально рассматривалась также проблема: нельзя ли, перебросив все или часть дивизий с востока, настолько укрепить Западный фронт, что можно было бы реально рассчитывать на длительную оборону. Чтобы ее решить, мне следовало знать, сколько дивизий нам придется держать на Востоке. В этой связи я задал представителям правительства два вопроса относительно угрозы большевизма и значения Украины для Германии.
Преграды перед поползновениями большевиков были тогда слишком слабыми и явно недостаточными. И я, и генерал Гофман указали на чрезвычайную опасность большевизма и на необходимость сооружения пограничного кордона.
Судя по всему, правительство пока не определило своего отношения к большевизму, и его позиция в этом вопросе была расплывчатой и неясной. Оно, невзирая на протест председателя имперского военного суда, выпустило из тюрьмы Либкнехта и безучастно взирало, как господин Иоффе свободно раздавал в Берлине деньги и пропагандистский материал, подготавливая у нас революцию. Наши предостережения, в том числе и командующего войсками в Марке, не возымели действия. В конце октября Иоффе был все-таки выслан, и мы в результате вновь оказались в состоянии войны с Россией. Необходимость защитных мер от большевиков получила, таким образом, твердое обоснование."
"Мне поведали о проявлениях необыкновенного мужества и одновременно о поступках, которые я, должен честно признать, не считал возможными в германской армии. В частности, рассказали о фактах массовой сдачи в плен малочисленным группам неприятельских кавалеристов. О том, как подходившую резервную дивизию отступавшие солдаты встречали возгласами: "Штрейкбрехеры!", "Они еще не навоевались!". Эти обвинения неоднократно повторялись и позднее. Во многих случаях офицеры уже не справлялись с подчиненными и сами подпадали под влияние негативных факторов".
"Я вовсе не собирался захватывать территории ни на Украине, ни на Кавказе, а хотел лишь получить для Германии только самое необходимое, чтобы вообще иметь возможность жить и воевать. Я надеялся таким путем прорвать блокаду, помочь нашей экономике и придать немецкому народу новые физические и духовные силы. Людские ресурсы этих территорий я предполагал использовать в военных целях, либо для создания воинских формирований, либо в качестве замены немецких рабочих, способных носить оружие и пополнить фронтовые части".

Т.е. генерал настолько любит свою родину и свой народ, что так легко и просто готов отправить на убой ещё тысячи рабочих. Буржуазный патриотизм во всей красе.

"Между тем наша восточная политика шла на поводу у большевиков. Я лично считал ее чрезвычайно недальновидной, поскольку она способствовала лишь усилению всего большевистского движения. А оно было для нас губительным, и поэтому ему следовало всячески препятствовать, причем не только из военных, но главным образом из чисто политических соображений. Мы вполне могли теми частями, которыми располагали на востоке, нанести быстрый удар по Петербургу, а с помощью донских казаков – и по Москве. Это было бы лучше, чем длительное время безуспешно обороняться от большевизма на широком фронте. Последнее требовало больше сил и нервного напряжения, чем короткая решительная операция, которая к тому же укрепила бы моральный дух армии. Мы устранили бы враждебное нам по своей сути советское правительство и помогли бы установить дружественную Германии власть, которая действовала бы не против нас, а заодно с нами. Это явилось бы чрезвычайно благоприятной предпосылкой для дальнейшего успешного ведения войны".

Это то, о чем говорил Ленин, убеждая своих сомневающихся соратников в необходимости перемирия. Ведь тогда германская армия ещё обладала достаточными силами для такого "блицкрига". Остатки разложившейся армии просто не смогли бы остановить такого натиска, это неминуемо привело бы к гибели Советской власти. Это наглядно показал пример Польши, Прибалтики и Финляндии, где реакция при помощи германских штыков расправилась с революцией.

"Германское правительство не распознало тайной подрывной деятельности большевиков, считало их искренними (или хотело так думать) и вступило с ними с переговоры по пунктам, оставленным открытыми в Брестском мирном договоре. Наше правительство не смущало даже безнаказанное убийство нашего посла в Москве". (Убийство немецкого посла фон Мирбаха - это провокация левых эсеров, целью которой был срыв заключённого в Брест-Литовске мира).
"Сказывалось также влияние отпускников, зараженных революционными и большевистскими идеями. В поездах тоже велась активная пропаганда. Ехавших в отпуск солдат убеждали не возвращаться на фронт, следовавших на фронт подбивали на пассивное сопротивление, склоняли к дезертирству или мятежу. В конце июня – начале июля многое еще четко не просматривалось, но уже незаметно и неудержимо надвигалось".
"Находившиеся на Украине германские части нужны были для борьбы с большевиками и для обеспечения экономической эксплуатации занятых земель".
"В лице Финляндии, одолеваемой большевиками и обратившейся к нам за помощью, мы тоже могли обрести надежного союзника в борьбе с большевистской Россией".
"Условия Брестского мира касались только правительства большевиков, но состояние войны с ними на этом окончиться не могло из-за их революционной пропаганды".

Вот очень показательный момент, который говорит, кто был настоящим союзником германского империализма:
Людендорф пишет: "Мы вполне могли теми частями, которыми располагали на востоке, нанести быстрый удар по Петербургу, а с помощью донских казаков – и по Москве."
"С помощью донских казаков" — речь идёт о казаках атамана Краснова. Настоящие патриоты, "лучшие люди", как их сегодня величают. Об атамане Краснове написано много, лишь напомним, что он основал на Дону самостоятельное государство — Всевеликого войско Донское. Отменил на территории своего государства все декреты и постановления Советской власти и Временного правительства, заключил военный и торговый союз с Германией. Что не помешало ему в дальнейшем, после выхода Германии из войны, заключить союз с Антантой. Впоследствии, в годы Великой Отечественной войны сотрудничал с фашистской Германией в должности начальника Главного управления казачьих войск Имперского министерства восточных оккупированных территорий.

Макс Гофман в своих дневниках вспоминает:

"Для всех было ясно, что она (Февральская революция) сильно отразится на боеспособности русской армии. В виду этого у нас зародилась мысль путем сильного наступления на Восточном фронте завершить развал русской армии. Однако...главнокомандующий Восточным фронтом не обладал необходимыми для наступления силами...наше министерство иностранных дел увлеклось несбыточной мечтой вступить с Керенским в мирные переговоры.
Теперь, когда события того времени нам представляются в более ясном свете, приходится сожалеть, что мы тогда не попытались использовать настроение русского солдата, который хотел немедленно пожать плоды революции, т.е. сложить оружие и бежать домой. Если бы мы в те дни предприняли наступление, то никакая сила не была бы в состоянии приостановить развал русской армии."
(Макс Гофман - начальник штаба Главнокомандующего Восточным фронтом Леопольда Баварского.)

Деникин в своих "Дневниках русской смуты" вспоминает:

"Поход Дроздовцев от м. Сокольи до Новочеркасска длился 61 день. 7 марта выступили из Дубоссар; 15-го переправились через Буг у Александровки; 28-го перешли Днепр у Бериславля; 3 апреля заняли Мелитополь; 21 появились под Ростовом. Шли форсированными маршами, с посаженной на подводы пехотой, делая иногда 60-70 верст в сутки...
Благодаря этим обстоятельствам отряд Дроздовского шел, почти не встречая сопротивления; только у Каховки и Мелитополя он столкнулся с большевистскими бандами, которые разбил легко, почти не понеся потерь, и принял участие в двух, трех карательных экспедициях...
Суд бывал краток, расправа жестока...
Дроздовский объявил, что отряд сохраняет в отношении австро-германцев нейтралитет и ведет борьбу только против большевиков...
Однажды, когда колонна Дроздовцев пересекала железную дорогу между Бирзулой и Жмеринкой, в нее врезался эшелон австрийцев. К изумлению добровольцев австрийские офицеры приветствовали их отданием чести и криками:
— Счастливого пути!
Первый раз с немцами встретились на переправе через Днепр у Бериславля. Несмотря на усиленные марши, Дроздовскому не удалось предупредить там немцев. Когда колонна подходила к Бериславлю, он был занят уже двумя германскими батальонами, подошедшими из Херсона. После кратких переговоров, немецкий майор согласился не препятствовать переправе добровольцев и временно снять с позиции свои части, с тем, чтобы возле моста оставалась одна из немецких рот...
В Бериславле у моста стоял враг — немцы. За рекой у Каховки стоял другой враг — русские большевики; они обстреливали расположение немцев артиллерийским огнем, преграждая им путь. Добровольцам предстояло атаковать большевиков, как будто открывая тем дорогу немцам в широкие заднепровские просторы..."

Далее Деникин пишет как по джентельменски дроздовцы разошлись с немцами в Таганроге и двинулись на Ростов:
"Обойдя с севера Таганрог, в котором сосредоточился германский корпус, дошедший уже передовыми частями до станции Синявки, Дроздовский 21 апреля атаковал Ростов". По сути Дроздовский открыл путь германским войскам на Ростов. Вот такие "патриоты". Однако буржуазная пропаганда "наймитами кайзера" называет большевиков, хотя, как видно даже из этих строк, большевики были единственной силой, которая сопротивлялась продвижению немецких войск на Восток. Такие "подвиги" сегодня называют - честью и долгом русского офицера!
Это только один пример. Если мы заглянем глубже в историю Гражданской войны, то мы увидим на чьи деньги за чьи интересы воевала белая армия. И в этом нам помогут сами вожди белого движения. Однако те их последователи, кто сегодня создаёт из белогвардейцев святой образ русского патриота, почему-то не читают воспоминания своих кумиров. Либо читают, но умалчивают об этих неудобных моментах.

Всегда в спорах о Брестском мире, со стороны противников Советской власти звучит аргумент, что, мол, в результате перемирия немцы перебросили 40 дивизий на западный фронт, получили украинский хлеб, фураж и сырьё, что дало им возможность продлить войну. Это ли не доказательство сговора?
Все перечисленные факты правда, но все это не могло уж сколь значительно повлиять на события. Это была агония германского милитаризма. Германия была на грани краха. Полный разлад хозяйства, брожение в армии, массовые забастовки и манифестации. К тому же в мае 1918 года на Украине началась настоящая крестьянская война, которая быстро охватила всю её территорию. Главными причинами стали возвращение земли помещикам, террор карательных и реквизиционных отрядов интервентов. Крестьянские восстания практически сорвали сбор и вывоз продовольствия. Судьба Германии была предрешена, ей оставались считанные месяцы. Ленин это как никто понимал и поэтому решился на пойти на такой шаг.

Отрывок из книги Ганса Куля "Германский генеральный штаб":

"Войска после долгих и тяжелых летних и осенних боев к моменту перемирия были утомлены как физически, так и нравственно, но тем не менее держались стойко и не отказывали в повиновении начальству, несмотря на то, что, как теперь выяснилось, они долго и систематически подготовлялись к революции подпольной работой в Германии. Об этом рассказал в своей речи на собрании рабочих и солдатских депутатов в Магдебурге в 1918 г. член независимой социал-демократической партии Фатер. Эта речь очень показательна, он заявил: "Наша революция для нас не была неожиданной, мы систематически подготовляли переворот с 25 января текущего года... Уходящим на фронт мы советовали становиться дезертирами. Последних мы сорганизовывали, снабжали подложными паспортами, деньгами и анонимными летучками. Таких людей мы посылали по всевозможным направлениям, главным же образом опять на фронт, чтобы они агитировали среди солдат и разлагали фронт; им удавалось склонять солдат на переход к неприятелю. Таким образом, разложение шло медленным, но верным шагом"."
"Сильнее всего революционное движение захватило флот. Подготовка к революции в нем шла уже давно. 30-го августа 1919 г. бывший моряк Гаазе на собрании союза моряков радикалов в Гестемюнде заявил: "Мы систематически вели нашу работу по подготовке революции во флоте с начала 1915 года. Чтобы приготовить подходящую почву для ноябрьских событий, мы собирали из жалованья по 50 пф. каждые 10 дней, завязали сношения с членами рейхстага, писали, печатали и распространяли революционные летучки".
От нас не ускользало, что в течение уже довольно долгого времени в войсках велась агитация, а также замечались и подкопы под дисциплину.
Число перебежчиков и дезертиров увеличивалось. Этим способом забывшие свой долг хотели положить конец войне. Артиллеристов, отражавших наступавшего врага, называли ,"штрейкбрехерами", "затягивателями войны" и т.п.
В тылу фронта на больших железнодорожных станциях и в населенных пунктах скапливались тысячи уклонившихся. Нам стало ясно, что источник разложения находится в тылу.
Таково было состояние войск, когда до них дошла весть о вспыхнувшей на родине революции. Первые сведения о беспорядках были получены нашей частью из Беверло 9 ноября. Там бунтовали пополнения моряков, которые образовали советы солдатских депутатов. Командовать войсковыми частями может только одно лицо и таковым является начальник. Выборных от частей можно привлекать только для совещания по вопросам продовольствия, размещения, снабжения и рассмотрения жалоб."

 Продолжение Здесь ( Страница 3)

"

 

От международной обстановки вернёмся к ситуации внутри Советской республики.
Контрреволюционные силы в конце 1917 г. - начале 1918 года были незначительны, однако безусловную опасность представляли "украинизированные" части и казаки Каледина. На Дону объявился генерал Алексеев, так же туда пробрались Корнилов и остальные "быховские арестанты". Антинародный характер всех этих белых формирований сразу проявил себя во всей красе, они были лишь ширмой для иностранного вмешательства во внутренние дела России, Украины и других частей бывшей империи. Угроза вмешательства нависла над страной тотчас же после установления Советской власти. Дон и Кубань стали оплотом контрреволюции, сюда стекались все противники Советов, бывшие члены правительства, офицеры старой армии и буржуазия. В этом регионе были сильны сепаратистские настроения, крупные землевладельцы и казацкие начальники мечтали о независимых республиках. Казаки, вернувшиеся с фронтов Первой мировой, не горели желанием воевать на стороне мятежных офицеров. Добровольческая армия Корнилова к моменту начала "ледяного похода" (22 февраля) насчитывала около 4000 тыс. человек личного состава. И эта группировка не представляла серьезной угрозы для Советской власти, даже при условии поддержки местных помещиков и кулаков. Ввиду отсутствия поддержки со стороны народных масс, из-за нехватки вооружения, снаряжения, обмундирования и опоры на промышленные районы, движение это было обречено на провал. Т.е. добровольческая армия Корнилова, позже Деникина, не имела тыла и не могла себя обеспечить нужными средствами и материалами. Все это она могла получить только от Антанты. И Антанта помогла. В своих мемуарах Деникин признает, что "Таганрог и Ростов с их многочисленным рабочим населением, враждебным добровольческой армии, поглощали много сил на внутреннюю охрану".
Без поддержки контрреволюционных сил странами Антанты Гражданская война была бы невозможна, поэтому главная вина в развязывании Гражданской войны в России целиком лежит на империалистических странах членах Антанты. И все это отражено в дневниках, мемуарах и воспоминаниях белоэмигрантов и их благодетелей. Германия так же, пока была игроком (до Компьенского перемирия), помогала белогвардейцам на Дону и на севере в Финляндии. В оккупированных областях само собой, немецкая армия помогла местным контрреволюционным силам подавить сопротивление большевиков. Стратегический гений Ленина не позволил русской буржуазии и поддерживающему ее дворянству мобилизовать даже ничтожную часть своих резервов. Не только в Петрограде, но и в ряде губернских и уездных городов и районов власть переходила к Советам при самом незначительном и коротком сопротивлении захваченной врасплох контрреволюции. Ни московские юнкера, ни астраханские, донские, кубанские и прочие казаки поступательного движения революции не остановили. Как нельзя кстати для антибольшевистских сил на территории России оказался чехословацкий корпус. В мае 1918 года старой армии уже не существовало, Красная армия и белые армии находились в стадии формирования, белочехи оказались самой боеспособной силой в России в то время.
Чехословацкий корпус к тому моменту был составной частью французской армии и в денежном отношении целиком зависел от Антанты. Такой возможностью грех было не воспользоваться. В конце мая 1918 года на протяжении всей линии Транссиба от Пензы до Владивостока, вспыхнуло подготовленное и профинансированное французской миссией восстание. При поддержке внутренней контрреволюции белочехи опрокинули Советскую власть в Сибири и в Среднем Поволжье. В Самаре 8 июня было организовано первое антибольшевистское правительство — Комитет членов Учредительного собрания (КОМУЧ), а 30 июня в Омске — Временное Сибирское правительство. С этого момента, почувствовав опору, как по цепной реакции начали формироваться антибольшевистские правительства по всей России. Владивосток был захвачен 29 июня, здесь находилась самая крупная группировка чехословаков около 15 тысяч штыков. К власти пришла городская дума, в которой большинство мест, как и в КОМУЧе имели эсеры и меньшевики.
Советская власть, отрезанная от Украины и Дона, от хлебных областей Сибири и Поволжья, оказалась в тяжелейшем положении. К тому же летом 1918-го войска Антанты высадились на севере, заняли Архангельск и Мурман (так назывался Мурманск в те годы), соединившись с местными белогвардейцами начали движение на юг для соединения с белочехами. Территория, занимаемая Советской властью, сократилась критически, но и на этой территории почти повсеместно происходили восстания в деревне, возглавляемые кулачеством. Контрреволюция всех мастей, уверовавшая в скорую гибель Советов активизировалась в городах, пытаясь поднять на борьбу с большевиками всякую нечисть, спекулируя на религиозном фанатизме и антисемитизме. Эти чрезвычайные события заставили партию отказаться от экономической политики намеченной Лениным в апреле и перейти к политике военного коммунизма ("Очередные задачи Советской власти").  Военный коммунизм, по сути, был системой планомерного распределения тех небольших ресурсов, которыми располагала страна в то время. Если бы не открытая интервенция, то первые годы новой власти были бы затрачены на борьбу с разрухой и восстановление народного хозяйства, а не на формирование армий и ожесточенные бои с внутренней и внешней контрреволюцией.

Ллойд Джордж вспоминает:

"В течение лета и осени 1918г. мы провели несколько мероприятий, которые ставили себе главной задачей на Востоке:
Не дать Германии и Турции доступа к нефтяным богатствам Каспия;
Не допустить, чтобы военные запасы в Мурманске, Архангельске и Владивостоке попали в руки неприятеля;
Помочь чехословацким войскам на Урале и во Владивостоке, чтобы они либо восстановили антигерманский фронт совместно с казаками союзной ориентации и с другими националистскими группами в России, либо беспрепятственно ушли из страны и присоединились к союзным силам на Западе.
(Чехословацкий корпус — национальное добровольческое воинское соединение, сформированное в составе русской армии в годы ПМВ из чешских и словацких колонистов, а в последствии и пленных — бывших военнослужащих австро-венгерской армии, выразивших желание участвовать в войне против Германии и Австро-Венгрии. После революции корпус перешёл под командование Антанты. Корпус был формально подчинён французскому командованию и начал эвакуацию из России через Дальний Восток. Впоследствии стал основной ударной силой контрреволюции в Сибири и на Дальнем Востоке, насчитывал он примерно 70 000 тыс. штыков.)

"Среди многих соображений, которые обусловили интервенцию, надо указать прежде всего на тот факт, что во Владивостоке скопились большие военные запасы, которые предназначались для наших русских друзей в их борьбе с центральными державами. Мы не хотели, чтобы ими воспользовались большевики для истребления тех антибольшевистских сил, которые все ещё готовы были бороться с немцами..."

К сожалению "русские друзья" Ллойд Джорджа не могли, не хотели и не воевали с немцами. Дальнейшие события показали, что волновали их не немцы, а собственность и привилегии, которых лишили их большевики. И они готовы были выступить на чьей угодно стороне и выступили, между прочим, лишь бы вернуть потерянное. А через двадцать лет они снова встали под знамена империализма против Советской власти.

"Было трудно отказаться от помощи, которую предлагала нам Япония. С другой стороны, было чрезвычайно желательно, чтобы Великобритания и Соединенные штаты участвовали во всех операциях, которые будут здесь проведены."
"Япония была одним из наших союзников в этой войне...отдаленность Японии от всех театров войны не позволяла нам до сих пор воспользоваться ее военными ресурсами. Теперь же, казалось, ситуация в России позволяет нам это сделать.
Японцы хотели вступить в Россию... поднять казаков, чехов и другие дружественные союзникам элементы на борьбу с немцами".

(Ллойд Джордж. Военные мемуары. В России после Бреста. Том VI.)

Интересно, автору этих строк самому не смешно было такое писать? Ллойд Джордж пишет о Японии, как о единственной серьезной силе в регионе способной остановит немецкое продвижение в глубь России. С одной стороны - англичане делали все возможное, чтобы поддерживать дружественные дипломатические отношения с большевиками и признавали де-факто их власть на территории бывшей Российской империи, как они сами заявляли, с другой стороны — без всяких переговоров и консультаций оккупировали целые регионы. И все разумеется под предлогом "недопущения продвижения немецкой армии в глубь России". Так страшна была угроза немецкого проникновения на Дальний Восток, что японцы едва не начали окопы вокруг Токио копать. Действия частей чехословацкого корпуса на линии Сибирской железной дороги начиная от Пензы и кончая Владивостоком японцев не смущали.
24 июня (1918) с Ллойд Джорджем встретился Керенский, он просил оказать помощь остаткам старых социалистических партий, которые входили в состав временного правительства до свержения его большевиками. Эти партии, как пишет Ллойд Джордж — во многом расходились между собой, но все они желали союзной интервенции.

Итак, против большевистской политики мира ополчились контрреволюционеры всех мастей — от монархистов и кадетов до эсеров и меньшевиков. Все они, как и правительства стран Антанты, хотели продолжения войны "до победного конца". Социал-демократы, спекулируя на тяжёлых условиях мирного договора, расставляли ловушку для Советской власти, ведь продолжение войны неизбежно привело бы к гибели республики и восстановления в России буржуазно-помещичьего строя. Так же в эту ловушку тянули партию большевиков и Советскую власть "левые коммунисты", "революционеры фразы", как называл их Ленин, возглавляемые Бухариным и Троцким. Прикрывая громкими фразами свою оппортунистическую природу, "левые коммунисты" вели борьбу против Ленина, против большинства партии. Они изображали ленинскую политику как соглашательскую в отношении империалистических стран, антипролетарскую, не считались с объективной обстановкой, которая сложилась внутри страны и на международной арене. Требовали немедленного прекращения мирных переговоров и объявления революционной войны Германии. Троцкий, фактически стоял на позициях "левых коммунистов", прикрываясь фразой "ни мира, ни войны".
(Левые коммунисты — внутрипартийная оппозиция внутри РСДРП(б) далее РКП(б), образовавшаяся в январе 1918 года. Её члены призывали немедленно экспортировать революцию в другие страны с целью перехода к мировой революции, так как без этого социалистическая революция в России погибнет.)

Надежда Константиновна Крупская пишет в своих воспоминаниях:
"К "левым коммунистам" принадлежал целый ряд очень близких товарищей, с которыми рука об руку приходилось работать годы, находить поддержку в труднейшие моменты борьбы. Около Ильича образовалась какая-то пустота."
(Н. К. Крупская. "Воспоминания о Ленине")

Сложность положения была ещё в том, что "левые коммунисты" занимали руководящие посты в крупнейших партийных организациях, в том числе в Московской и Петроградской. Естественно не все заметили, что происходят коренные изменения в условиях борьбы за социалистическую революцию. Республика столкнулась лицом к лицу с международным империализмом, а здесь требовался совершенно иной подход, в отличие от борьбы с внутренними врагами революции. Не только рядовые коммунисты, но и бывалые, опытные партийцы, как например Дзержинский, Куйбышев, Фрунзе, не сразу разобрались в переменах обстановки и гибельной политики "левых коммунистов". Условия мира были грабительские, это вызвало возмущение и негодование среди трудящихся. Народу было непонятно, почему так "легко" Советское правительство "отдаёт" германцам Украину. Главная мысль, которую пытались донести до заблуждающихся товарищей, сторонники ленинской тактики, заключалась в том, чтобы объяснить, что Украину и прочие территории мы теряем в любом случае, что потеря эта - свершившийся факт. И исходить следует из этого, конкретного факта, и соответственно нужно извлечь из этого максимальную пользу для удержания власти и подготовки к революционной войне.

Первыми против принятия германских условий мира выступили Московское областное бюро и Петроградский комитет РСДРП(б). 28 декабря 1917 ( 10 января 1918 ) пленум Московского областного бюро, у руководства которого временно оказались "левые коммунисты" Ломов, Максимовский, Осинский, Сапронов, Стуков и др., принял решение с требованием прекращения мирных переговоров и разрыва дипломатических отношений со всеми капиталистическими государствами. В тот же день Московское бюро поддержало большинство Петроградского комитета РСДРП(б), Бокий, Косиор, Фенигштейн, Равиль и др. "левые коммунисты". Так же их поддержали Московский окружной, Московский городской комитеты партии и ряд крупнейших партийных комитетов Урала, Украины, Сибири. "Левый коммунизм" стал серьезной, если не главной угрозой, им оказались заражены многие партийные комитеты.
Товарищи засевшие в комитетах очень быстро забыли, что большевики завоевали власть благодаря солдатской массе, которой они обещали мир, прекращение войны и возвращение домой. И если сейчас они возьмут свои слова обратно, не сдержат обещания, то народ их сметёт, они попросту слетят. Они будут выглядеть в глазах народа такими же пустозвонами как меньшевики и эсеры. "Мир не может быть заключен только сверху. Мира нужно добиваться снизу", так говорил Ленин в ноябре 1917 г.
Основная борьба за мир и диктатуру пролетариата предстояла внутри партии. Главная задача заключалась в том, чтобы помочь честно заблуждавшимся товарищам освободиться от иллюзии революционной войны, разоблачить вредительскую политику "левых коммунистов" и немедленно заключить мир с Германией. Величайшая заслуга в решении этой труднейшей задачи принадлежит конечно Ленину, он гениально обосновал необходимость коренного изменения тактики партии, перехода от "триумфального шествия" Советской власти к временному отступлению. Ленинская мудрость, принципиальность и железная воля направили партию в нужное русло в вопросе о войне и мире. Эта победа была достигнута в жесточайшей внутрипартийной борьбе, в борьбе против Троцкого и "левых коммунистов".

8 ( 21 ) января 1918 года в Петрограде состоялось совещание членов Центрального Комитета партии с делегатами-коммунистами III съезда Советов.
Ленин зачитал на совещании свои знаменитые "Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира", он дал исчерпывающий анализ внутренней и международной обстановки, изложил ход мирных переговоров в Брест-Литовске. Владимир Ильич показал, что вести войну в условиях, которые сложились на тот момент было бы авантюрой. Условия известны — это экономическая разруха, усталость народа от войны, сопротивление Советской власти и саботаж буржуазии, низкий уровень боеспособности армии и нежелание солдат воевать за чуждые им интересы. Из этих данных, как говорил Ильич, следует, что передышку надо брать немедленно, ибо потом будет поздно.

Специально для тех, кто до сих пор находится в плену идеологического клише о сговоре большевиков с кайзером, Ленин в своём докладе — ТЕЗИСЫ ПО ВОПРОСУ О НЕМЕДЛЕННОМ ЗАКЛЮЧЕНИИ СЕПАРАТНОГО И АННЕКСИОНИСТСКОГО МИРА, в десятом пункте разъясняет:

"10. Другой довод за немедленную войну тот, что, заключая мир, мы объективно являемся агентами германского империализма, ибо даем ему и освобождение войск с нашего фронта и миллионы пленных и т. д. Но и этот довод явно неверен, ибо революционная война в данный момент сделала бы нас, объективно, агентами англо-французского империализма, давая ему подсобные его целям силы. Англичане прямо предлагали нашему главковерху Крыленке по сто рублей в месяц за каждого нашего солдата, в случае продолжения войны. Если мы ни копейки не возьмем от англо-французов, мы все же, объективно, будем помогать им, отвлекая часть немецких войск.
С этой стороны в обоих случаях мы не вырываемся полностью из той или иной империалистской связи, да и очевидно, что нельзя вырваться из нее полностью, не свергнув всемирного империализма. Правильный вывод отсюда тот, что, со времени победы социалистического правительства в одной из стран, надо решать вопросы не с точки зрения предпочтительности того или другого империализма, а исключительно с точки зрения наилучших условий для развития и укрепления социалистической революции, которая уже началась.
Другими словами: не тот принцип должен теперь лежать в основе нашей тактики, которому из двух империализмов выгоднее помочь теперь, а тот принцип, как вернее и надежнее можно обеспечить социалистической революции возможность укрепиться или хотя бы продержаться в одной стране до тех пор, пока присоединятся другие страны."

(В. И. Ленин. ПСС, т.35. К истории вопроса о несчастном мире, стр. 243 - 252)

"Революционные партии должны доучиваться. Они учились наступать. Теперь приходится понять, что эту науку необходимо дополнить наукой, как правильнее отступать. Приходится понять, - и революционный класс на собственном горьком опыте учится понимать, - что нельзя победить, не научившись правильному наступлению и правильному отступлению."

(Ленин. Детская болезнь "левизны" в коммунизме. Т. 41, III Главные этапы в истории большевизма. с. 10)

Хорошо дополняют ленинские тезисы слова товарища Сталина:

"Маневрирование резервами, рассчитанное на правильное отступление, когда враг силен, когда отступление неизбежно, когда принять бой, навязываемый противником, заведомо невыгодно, когда отступление становится при данном соотношении сил единственным средством вывести авангард из-под удара и сохранить за ним резервы...
Цель такой стратегии – выиграть время, разложить противника и накопить силы для перехода потом в наступление.
Образцом такой стратегии можно считать заключение Брестского мира, давшего партии возможность выиграть время, использовать столкновения в лагере империализма, разложить силы противника, сохранить за собой крестьянство и накопить силы для того, чтобы подготовить наступление на Колчака и Деникина."

(Сталин. Сочинения. Об основах ленинизма. Т. 6, с. 106. )

На упомянутом выше совещании ЦК Троцкий, Каменев, Ломов, Осинский, Преображенский, Яковлева и др. высказались против тезисов Ленина. Вопрос о заключении мира выявил три мнения в партии:
Ленинская точка зрения о необходимости немедленного принятия германских условий мира набрала 15 голосов.
Точка зрения «левых коммунистов» — объявление Германии «революционной войны» получила 32 голоса.
Позиция Троцкого — «ни мира, ни войны» - 16 голосов.
Далее, на заседании Центрального Комитета 11 ( 24 ) января, Ленин повторно выступил с докладом, он предупредил, что если отказаться от подписания мира сейчас, немцы начнут наступать и придётся подписывать мир на ещё более худших условиях. На этом заседании большинство получила позиция Троцкого.
Ввиду отсутствия в ЦК единства в вопросе мира, Ленин настоял на принятии своего предложения о всяческом затягивании мирных переговоров вплоть до ультиматума со стороны немцев.
Вопрос о мире обсуждался и на III Всероссийском съезде Советов 14 (27) января 1918 г. Съезд принял резолюцию, которая выражала полное доверие Советскому правительству и одобряла его деятельность, направленную на заключение мира.

Постановление о мире, принятое III Всероссийским съездом Советов 14 (27) января 1918 г.

"Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских и солдатских
депутатов подтверждает и одобряет все те заявления
и шаги Советской власти, которые направлены на достижение
всеобщего демократического мира.
Всероссийский съезд констатирует, что условия, предъявленные
австро-германской делегацией , являются не только
попранием принципов демократии, а и полным отрицанием
тех начал, которые были признаны делегациями центральных
империй в декларации 12 (25) декабря.
Центральные империи завладевают поляками, литовцами,
половиной латышей, частью украинцев, белорусов и эстонцев
и, лишая их права на действительное самоопределение, насильственно
утверждают в их среде господство привилегированных
и имущих верхов; таким образом, военная оккупация,
которую центральные империи намерены сохранить и после
заключения всеобщего мира, прямо направлена против осуществления
демократического мира на началах, провозглашенных
российской революцией.
Всероссийский съезд выражает свою глубокую уверенность
в том, что эта аннексионистская политика (контрреволюционные
меры) окажется бессильной отрезать трудящиеся
массы России от трудящихся масс Германии и Австро-Венгрии.
В могущественном протесте рабочих Вены, Нижней Австрии
и Венгрии против аннексионистского мира, в пробуждающемся
революционном движении пролетариата Германии Всероссийский
съезд усматривает лучшую гарантию против империалистического
мира, основанного на порабощении и насилии
и замаскированной контрибуции.
Провозглашая снова перед лицом всего мира стремление
русского народа к немедленному прекращению войны, Всероссийский
съезд поручает своей делегации отстаивать принципы
мира на основах программы русской революции.
Да здравствует честный демократический мир!
Да здравствует революционное братство народов!"

(Третий Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. - Петроград, 1918.)

 Продолжение Здесь ( Страница 4 )

 

Однако оппозиция не пожелала считаться с решением съезда Советов. 15 (28) января "левые коммунисты" во главе с Бухариным и Пятаковым направили заявление в ЦК с требованием немедленного созыва партийной конференции, чтобы принять окончательное решение в вопросе войны и мира. Оппозиционеры хотели воспользоваться поддержкой представителей областных и губернских парткомитетов, многие из которых стояли на их позициях. Но поскольку конференция не могла отразить мнение партийного большинства, к тому же, по Уставу партии решение конференции все равно утверждалось Центральным Комитетом, Ленин предложил созвать не конференцию, а съезд партии. 19 января ( 1 февраля ) ЦК принял предложение Ленина созвать съезд партии.
Подготовка VII Экстренного съезда РКП(б) проходила в исключительно сложной политической обстановке. Ленинские "Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира" вызвали сильнейшее сопротивление со стороны Троцкого и его союзников. Они, критикуя политику Ленина, утверждали, что немцы не смогут наступать, а заключение мира якобы задержит революцию в Германии. И вообще, мир с империалистической Германией - это предательство европейского пролетариата и русской революции.
Январь - февраль 1918 года, это период острейшей внутрипартийной борьбы. Партия разделилась; часть областных и губернских комитетов стояла на Ленинских позициях, часть на стороне "левых коммунистов". Эта борьба обнажила глубокие и принципиальные разногласия по коренным вопросам социалистической революции. Позиция "левых коммунистов" и Троцкого основывалась на пресловутой теории перманентной революции и отрицании возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране. Троцкистско-меньшевистская оппозиция не верила, что социализм можно построить в аграрной стране с плохо развитой промышленностью. Ленина обвиняли в том, что он стал оборонцем и зациклился на России. Вот, например, слова Урицкого из протокола заседания ЦК от 11 (24) января:

"...ошибка тов. Ленина в настоящий момент та же, что была и в 1915 году, — а именно, он смотрит на дело с точки зрения России, а не с точки зрения международной."

(Протоколы Центрального комитета РСДРП. Август 1917 - февраль 1918. Институт Ленина при ЦК ВКП(б) 1929.)

Ленин действительно называл большевиков оборонцами, только оборонцами социалистического отечества. В послесловии к тезисам о заключении мира в начале января, он разъясняет тем, кто стал на позицию "левых коммунистов", что теперь, когда большевики, свергнув буржуазию, взяли власть, они обязаны стать оборонцами и отстоять завоевания Октября. Позже в своей статье ТЯЖЕЛЫЙ, НО НЕОБХОДИМЫЙ УРОК опубликованной в феврале в "Правде", Ильич эту мысль раскроет более полно.

ТЯЖЕЛЫЙ, НО НЕОБХОДИМЫЙ УРОК
"Мы - оборонцы теперь, с 25 октября 1917 г., мы - за защиту отечества с этого дня. Ибо мы доказали на деле наш разрыв с империализмом. Мы расторгли и опубликовали грязные и кровавые империалистские договоры-заговоры. Мы свергли свою буржуазию. Мы дали свободу угнетавшимся нами народам. Мы дали землю народу и рабочий контроль. Мы - за защиту Советской социалистической республики России."

("Правда" № 35 (вечерний выпуск), 25 (12) февраля 1918 г.  Ленин, ПСС, т. 35, с. 395)

Троцкистско-меньшевистская группировка считала, что без победы революции в капиталистических странах Запада, революция в России обречена на провал. Не верили они, что российский пролетариат способен повести за собой крестьянство. Поэтому Ленину приходилось на каждый выпад оппозиции отвечать выступлением или статьей, где он разоблачал авантюристическую, тактику "левых коммунистов" и Троцкого, гибельность их идей для молодой Советской республики. В полном собрании сочинений имеется масса статей и речей Ленина, где видно какие титанические усилия приходилось ему прикладывать, чтобы переубедить своих соратников-однопартийцев, доказать им правильность своих решений.

Из статьи О РЕВОЛЮЦИОННОЙ ФРАЗЕ напечатано в Правде 21 (8) февраля 1918 г.:

"Если бы "отстаивание" революционной войны, скажем, питерской и московской организацией не было фразой, то мы видели бы с октября по январь иные факты: мы видели бы решительную борьбу против демобилизации с их стороны. Ничего подобного не было и в помине.
Мы видели бы посылку питерцами и москвичами десятков тысяч агитаторов и солдат на фронт и ежедневные вести оттуда об их борьбе против демобилизации, об успехах этой борьбы, о приостановке демобилизации.
Ничего подобного не было.
Мы видели бы сотни известий о полках, формирующихся в Красную Армию, террористически останавливающих демобилизацию, обновляющих защиту и укрепление против возможного наступления германского империализма.
Ничего подобного не было. Демобилизация в полном разгаре. Старой армии нет. Новая только-только начинает зарождаться.
Кто не хочет себя убаюкивать словами, декламацией, восклицаниями, тот не может не видеть, что «лозунг» революционной войны в феврале 1918 года есть пустейшая фраза, за которой ничего реального, объективного нет. Чувство, пожелание, негодование, возмущение - вот единственное содержание этого лозунга в данный момент. А лозунг, имеющий только такое содержание, и называется революционной фразой."
"Одно дело - быть убежденным в созревании германской революции и оказывать серьезную помощь этому созреванию, посильно служить работой, агитацией, братаньем, - чем хотите, только работой этому созреванию. В этом состоит революционный пролетарский интернационализм.
Другое дело - заявлять прямо или косвенно, открыто или прикрыто, что немецкая революция уже созрела (хотя это заведомо не так), и основывать на этом свою тактику. Тут нет ни грана революционности, тут одно фразерство.
Вот в чем источник ошибки, состоявшей в "гордом, ярком, эффектном, звонком" утверждении: "германцы не смогут наступать"."
"Сравнивать военное столкновение с Германией (которая не пережила еще ни своего "февраля", ни своего "июля", не говоря об октябре), с Германией монархического буржуазно-империалистского правительства и повстанческую борьбу в октябре против врагов Советов - Советов, зревших с февраля 1917 года и созревших вполне в сентябре и октябре, - есть такое ребячество, что на него надо только пальцем указать. Вот до каких нелепостей доводит людей фраза!"
"Англо-французская буржуазия ставит нам западню: идите-ка, любезные, воевать теперь, мы от этого великолепно выиграем. Германцы вас ограбят, «заработают» на Востоке, дешевле уступят на Западе, а кстати Советская власть полетит... Воюйте, любезные «союзные» большевики, мы вам поможем!
И «левые» (унеси ты мое горе) большевики лезут в западню, декламируя самые революционные фразы...
Да, да, одно из проявлений следов мелкобуржуазности состоит в податливости на революционную фразу. Это - старая истина, старая история, слишком часто становящаяся новинкой..."
"Надо воевать против революционной фразы, приходится воевать, обязательно воевать, чтобы не сказали про нас когда-нибудь горькой правды: «революционная фраза о революционной войне погубила революцию"."

(О революционной фразе. Ленин, ПСС, т. 35, с. 343)

От "левых коммунистов" в адрес ЦК и Ленина звучало обвинение в том, что они идут на поводу у крестьян, непролетарских и прочих деклассированных элементов. Тем самым оппозиционеры показывали несогласие с решением III Всероссийского съезда Советов и тех комитетов, которые приняли ленинскую позицию, дескать, массы несознательны, поэтому не могут принять правильное решение (Народ не тот). Мало ли, что там этот народ болтает, зачем опускаться до уровня этих несознательных людей с мелкобуржуазным мышлением? Эта группа партийных работников - "интеллигенты-сверхчеловеки", как назвал их Ленин на VII съезде, видимо находилась под впечатлением от "триумфального шествия" Советской власти в России и думала, что в Европе будет такое же "триумфальное шествие". Некоторые видели в России - периферию мировой революции и искренне заблуждались, ожидая настоящих революционных событий в Европе, не понимали, что успех русской революции прежде всего был связан с временной заминкой международного империализма. Столкнулись две группы хищников и вся мощь мирового капитализма, которая в иных условиях непременно должна была двинуться на подавление первой социальной революции, забуксовала скованная войной.

Отрывки из выступлений тов. Бухарина и Рязанова на VII съезде:

"...наша партия со времени корниловских дней превратилась фактически в партию не пролетарскую, а в так называемую общенародную партию. Совершенно естественно, что изменившийся социальный состав пролетарской партии неизбежно должен был отразиться на поведении партии. Несомненно, партия должна была в своем целом отражать тактику поведения этих непролетарских элементов."
"Только таким путем, поднимая массу до себя, а не спускаясь до уровня психологии самых отсталых мешочников, можно чего-либо достигнуть...наша партия есть авангард, ведущий всех остальных за собой, поднимающий массы до себя, а не спускающийся до уровня их понимания..."

(Бухарин, VII съезд, заседание второе)

"Я настаивал, мы должны строить свою политику на разжигании пожара мировой революции, ибо, только опираясь на пролетариат Западной Европы, мы в состоянии увлечь за собой крестьянские массы."
"Ленин хотел воспользоваться лозунгами Толстого, видоизменив их сообразно с переживаемой эпохой.
Толстой предлагал устроить Россию по-мужицки, по-дурацки, Ленин - по-мужицки, по-солдатски. Плоды этой политики, мужицкой и солдатской, мы теперь расхлебываем."

(Рязанов, VII съезд, заседание третье)

Ленин всегда подчеркивал, что при выработке тактики надо исходить из всестороннего учета конкретной исторической обстановки, а так же из объективных обстоятельств и их изменениях в ходе событий. А обстановка, которая сложилась на тот момент, как раз диктовала необходимость заключения мира во что бы то ни стало. Тогда в начале восемнадцатого года для многих такая тактика была непонятна, но время доказало правильность ленинской политики мира.
Заслуга в благополучном исходе этой битвы целиком и полностью принадлежит Ленину, его гениальности, его тонкому политическому чутью, его диалектическому мышлению. Ему удалось, даже в тот момент, когда он оставался практически в одиночестве, убедить товарищей в правильности выбранной тактики и стратегии, в необходимости таких мер и самое главное - развеять иллюзии революционной фразы.
Говоря о социальной природе "левых коммунистов", Ленин называл их "деклассированными, интеллигентскими партийными "вершками", героями революционной фразы. Он писал, что "левые коммунисты" являются по их объективной роли орудием империалистической реакции, что их субъективная "психология" "есть психология взбесившегося мелкого буржуа".

(О "Левом" ребячестве и о мелкобуржуазности, ПСС т. 36, с. 285)

Мирные переговоры в Брест-Литовске возобновились 17 (30) января 1918 года. Троцкий возглавлял советскую делегацию, перед отъездом он получил указание Ленина затягивать мирные переговоры и держаться вплоть до ультиматума, "после ультиматума мы сдаем" (Седьмой экстренный съезд, стенографический отчет, заседание четвертое). В общем задача советской делегации заключалась в том, чтобы после того, как немцы перейдут к ультиматуму, немедленно подписать мир на условиях австро-германской стороны.
Попытка присоединить к переговорам представителей Всеукраинского ЦИК провалилась, потому что Германия отклонила предложение советских представителей о признании полномочий делегации Советской Украины. Зато немцы, не ставя в известность Советскую Россию 27 (9 февраля) подписали договор с националистической Центральной Радой. Это по сути был договор об оккупации Украины. В тот же день страны Четвертного союза предъявили Советской республике ультиматум о немедленном признании австро-германских условий мира. Троцкий отправил запрос о том, как ему реагировать на ультиматум и 28 (10) февраля получил ответ: "Наша точка зрения Вам известна; она только укрепилась за последнее время..." (Из письма русской делегации в Брест-Литовск 28 (10 февраля) 1918 г. Ленин. ПСС, т.35, с. 327). Но Троцкий вопреки указаниям Ленина о заключении мира, не имея на то никаких полномочий, на заседании политической комиссии 28 января (10 февраля) заявил, что Советская Россия мира не подписывает, войну прекращает, армию демобилизует.

Отрывок из заявления:

"Именем Совета Народных Комиссаров, правительство Российской Федеративной Республики настоящим доводит до сведения правительств и народов воюющих с нами союзных и нейтральных стран, что, отказываясь от подписания аннексионистского договора, Россия, со своей стороны, объявляет состояние войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией прекращенным. Российским войскам одновременно отдается приказ о полной демобилизации по всему фронту."

Л. Троцкий, А. Иоффе, М. Покровский, А. Биценко, В. Карелин

ЗАЯВЛЕНИЕ, СДЕЛАННОЕ ТРОЦКИМ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОМИССИИ В БРЕСТ-ЛИТОВСКЕ. 28 января (10 февраля) 1918 г.
("Мирные переговоры в Брест-Литовске". Том 1, М., 1920 г.)

То что сделал Троцкий было на руку германским империалистам, немецкая армия начала подготовку к наступательным действиям по всему фронту. Позицию Троцкого по предложению Зиновьева 29 (11 февраля) поддержал Петроградский Совет. 17 и 18 февраля прошли заседания ЦК по вопросу о немецком ультиматуме, предложения Ленина о возобновлении переговоров и подписании мира были отклонены на обоих заседаниях.
16 февраля воспользовавшись заявлением Троцкого как предлогом, но де-юре  нарушая условия соглашения о перемирии ( по договору Германская сторона должна была уведомить советскую делегацию за семь дней ), немецкая сторона сообщила, что 18 февраля с 12 часов дня Германия считает себя в состоянии войны с Россией.
Немцы, как и предупреждали, 18 февраля перешли в наступление по всему фронту. После того, как было получено сообщение о немецком наступлении и взятии Двинска, снова состоялось заседание ЦК. В этот раз Ленину удалось склонить на свою сторону большинство, семь против пяти при одном воздержавшемся. ЦК принял предложение Ленина о возобновлении переговоров и подписании мирного договора. Ждать "значит сдавать русскую революцию на слом", — говорил Ильич. И по горячим следам, в ночь с 18 на 19 февраля 1918 года германскому правительству от имени СНК было послано обращение, в котором Советское правительство выражало протест по поводу вероломного нападения Германии и заявило о согласии подписать мир на  германских условиях.

ПРОЕКТ РАДИОГРАММЫ ПРАВИТЕЛЬСТВУ ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ
Совет Народных Комиссаров выражает свой протест по поводу того, что германское правительство двинуло войска против Российской Советской Республики, объявившей состояние войны прекращенным и начавшей демобилизацию армии на всех фронтах. Рабочее и крестьянское правительство России не могло ожидать такого шага тем более, что ни прямо ни косвенно ни одна из заключивших перемирие сторон не заявляла ни 10 февраля, ни вообще когда-либо о прекращении перемирия, как это обязались сделать обе стороны по договору 2 (15) декабря 1917 г.
Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным, при создавшемся положении, заявить о своей готовности формально подписать тот мир, на тех условиях, которых требовало в Брест-Литовске германское правительство.
Вместе с тем Совет Народных Комиссаров выражает свою готовность, если германское правительство формулирует свои точные условия мира, ответить не позже как через 12 часов, приемлемы ли они, эти условия, для нас.
Написано в ночь с 18 на 19 февраля 1918 г.

(Радиограмма напечатана 19 (6) февраля 1918 г. в вечернем выпуске газеты "Правда" № 30. ПСС, т. 35, с.339)

Немецкий пролетариат отреагировал на срыв мирных переговоров и переход к наступательным действиям Германии всеобщей политической забастовкой, в которой участвовало более полутора миллиона рабочих, из них только в Берлине примерно 500 тыс. 39 городов охватила забастовка. Созданный в Берлине Рабочий совет единогласно потребовал: мира без аннексий и контрибуций, улучшения продовольственного снабжения, отмены осадного положения и др. Власть подавила забастовку. Ленин так описывал эти события:

"Обаяние русской революции выразилось в первом грандиознейшем за все время войны выступлении германских рабочих, которые на брестские переговоры реагировали колоссальной забастовкой в Берлине и других промышленных центрах. Это выступление пролетариата в стране, одурманенной угаром национализма и опьяненной ядом шовинизма, есть факт первостепенной важности и представляет собой поворотный пункт в настроениях немецкого пролетариата."

(ДОКЛАД НА МОСКОВСКОЙ ГУБЕРНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ЗАВОДСКИХ КОМИТЕТОВ
23 ИЮЛЯ 1918 г. ПСС, т. 36, с. 529)

Германское правительство с ответом не спешило, наступление вглубь России продолжалось. В этот критический момент партия и Советское правительство обратились с призывом к трудовому народу России. 21 февраля 1918 года Совнарком принял знаменитый декрет Ленина "Социалистическое отечество в опасности!". Этот призыв давал развернутую программу борьбы трудящихся Советской России против германских полчищ и их союзников, он вызвал мощнейший подъем нового, подлинно народного - советского патриотизма!

СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ!
"Чтоб спасти изнуренную, истерзанную страну от новых военных испытаний, мы пошли на величайшую жертву и объявили немцам о нашем согласии подписать их условия мира. Наши парламентеры 20 (7) февраля вечером выехали из Режицы в Двинск, и до сих пор нет ответа. Немецкое правительство, очевидно, медлит с ответом. Оно явно не хочет мира. Выполняя поручение капиталистов всех стран, германский милитаризм хочет задушить русских и украинских рабочих и крестьян, вернуть земли помещикам, фабрики и заводы - банкирам, власть - монархии. Германские генералы хотят установить свой «порядок» в Петрограде и в Киеве. Социалистическая республика Советов находится в величайшей опасности. До того момента, как поднимется и победит пролетариат Германии, священным долгом рабочих и крестьян России является беззаветная защита республики Советов против полчищ буржуазно-империалистской Германии. Совет Народных Комиссаров постановляет:
1) Все силы и средства страны целиком предоставляется на дело революционной обороны.
2) Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови.
3) Железнодорожные организации и связанные с ними Советы обязаны всеми силами воспрепятствовать врагу воспользоваться аппаратом путей сообщения; при отступлении уничтожать пути, взрывать и сжигать железнодорожные здания; весь подвижной состав - вагоны и паровозы - немедленно направлять на восток в глубь страны.
4) Все хлебные и вообще продовольственные запасы, а равно всякое ценное имущество, которым грозит опасность попасть в руки врага, должны подвергаться безусловному уничтожению; наблюдение за этим возлагается на местные Советы под личной ответственностью их председателей.
5) Рабочие и крестьяне Петрограда, Киева и всех городов, местечек, сел и деревень по линии нового фронта должны мобилизовать батальоны для рытья окопов под руководством военных специалистов.
6) В эти батальоны должны быть включены все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины, под надзором красногвардейцев; сопротивляющихся - расстреливать.
7) Все издания, противодействующие делу революционной обороны и становящиеся на сторону немецкой буржуазии, а также стремящиеся использовать нашествие империалистических полчищ в целях свержения Советской власти, закрываются; работоспособные редакторы и сотрудники этих изданий мобилизуются для рытья окопов и других оборонительных работ.
8) Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления.
Социалистическое отечество в опасности!
Да здравствует социалистическое отечество!
Да здравствует международная социалистическая революция!

Совет Народных Комиссаров 21-го февраля 1918 года.
Петроград."
("Правда" № 32, 22 (9) февраля 1918 г.
и "Известия ЦИК" № 31, 22 (9) февраля 1918. ПСС, т. 35, с. 357)

Рабочие ответили массовым вступлением в ряды Красной Армии. Не прошедшие достаточную подготовку, но обладающие сильным революционным духом отряды молодой Красной Армии преградили путь немецкой армии на Петроград. Параллельно на юге активизировались силы контрреволюции, Добровольческая армия Корнилова перешла в наступление на Кубани.
Немецкий ответ пришел 23 февраля, новые условия мира были куда более тяжелыми чем прежние, под оккупацией оказались куда большие территории чем на момент подписания соглашения о перемирии. 23 февраля на заседании ЦК Ленин твердо поставил вопрос о немедленном принятии германских предложений, он со всей решительностью заявил, что "политика революционной фразы окончена", и если эти интриги будут в дальнейшем препятствовать заключению мира, то он выходит из правительства и из ЦК. Против, как всегда, выступили "левые коммунисты". Сталин, всегда поддерживающий Ленина вдруг высказал мысль о том, что "можно не подписывать, но начать мирные переговоры". Ленин подверг критике это высказывание Сталина. Сталин понял свою ошибку и на этом заседании полностью поддержал Ленина.

Из протокола заседания ЦК от 23 февраля:

Сталин:

"Можно не подписывать, но начать мирные переговоры. Требования разоружения советских войск внутри России нет; немцы провоцируют нас на то, чтобы мы отказались. Вопрос стоит так: либо поражение нашей революции и связывание революции в Европе, либо же мы получаем передышку и укрепляемся. Этим не задерживается революция на Западе. Раз у нас нет средств вооруженной рукой остановить наступление немцев, мы должны принять другие методы. Если Петроград должен будет сдаться, это будет не сдача, а гниение революции. Либо передышка, либо гибель революции — другого выхода нет.''

Ленин:

"...Сталин не прав, когда говорит, что можно не подписать. Эти условия надо подписать. Если вы их не подпишите, то вы подпишите смертный приговор Советской власти через 3 недели. Эти условия Советской власти не трогают. У меня нет ни малейшей тени колебания. Я ставлю ультиматум не для того, чтобы его снимать. Я не хочу революционной фразы. Немецкая революция еще не дозрела. Это требует месяцев. Нужно принимать условия. Если потом будет новый ультиматум, то он будет в новой ситуации.''

(Протоколы Центрального комитета РСДРП. Август 1917 - февраль 1918. Институт Ленина при ЦК ВКП(б). — Москва; Ленинград: Государственное издательство, 1929.)

Троцкий не проявил никакого раскаяния по поводу срыва переговоров, напротив, он обвинил Ленина в субъективизме и расколе партии, заявил, что снимает с себя ответственность за последствия к которым приведет мирный договор. Дзержинский встал на позицию Троцкого, от голосования воздержался. Ломов (Оппоков) вообще заявил, что надо брать власть без Ленина. "Левые коммунисты" (Бухарин, Ломов, Урицкий, Бубнов, Пятаков, Смирнов, Яковлева) устроили демонстрацию, в ультимативном порядке заявили об уходе с ответственных партийных и советских постов. Потребовали для себя права свободной агитации против решения ЦК. В результате бурного обсуждения большинством голосов (7 против 4), при 4 воздержавшихся ЦК принял предложение Ленина о заключении мира. Тяжело было Ильичу, он буквально разрывался, ему приходилось сражаться на четырех фронтах одновременно: международный империализм, внутренняя контрреволюция, партийная оппозиция, разруха. Благодаря его героической и самоотверженной борьбе предложение о заключении Брест-Литовского мирного договора 24 февраля 1918 года в 4 часа 30 минут утра большинством голосов было принято на пленарном заседании ВЦИК, затем Советом Народных Комиссаров и от имени Советского правительства передано правительству Германии.
ЦК утвердил состав делегации и вечером того же дня она выехала в Брест. Переговоры возобновились 1 марта. 3 марта договор о мире был подписан.

После того как была получена столь необходимая передышка, Ленин взялся за горе-"левых". 5 марта вышла его статья СЕРЬЕЗНЫЙ УРОК И СЕРЬЕЗНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, где он разоблачает позицию "левых коммунистов".

"Факты - упрямая вещь. А факты говорят, что Бухарин отрицал возможность германского наступления, сеял иллюзии, которыми на деле, вопреки своему желанию, помогал германским империалистам, мешал росту германской революции. В этом и состоит суть революционной фразы. Шел в комнату, попал в другую.
Н. Бухарин упрекает меня в том, что я не разбираю конкретно условий теперешнего мира. Однако нетрудно понять, что для моей аргументации и по сути дела в этом не было и нет никакой надобности. Достаточно было доказать, что действительной, несфантазированной дилеммой для нас является одна: либо такие условия, оставляющие хотя бы на несколько дней передышку, либо положение Бельгии и Сербии. И этого Бухарин не опроверг хотя бы для Питера. Это его коллега М. Н. Покровский признал.
А что новые условия хуже, тяжелее, унизительнее худых, тяжелых и унизительных брестских условий, в этом виноваты, по отношению к великороссийской Советской республике, наши горе-"левые" Бухарин, Ломов, Урицкий и К°. Это исторический факт, доказанный вышеприведенными голосованиями. От этого факта никакими увертками не скроешься. Вам давали брестские условия, а вы отвечали фанфаронством и бахвальством, доведя до худших условий. Это факт. И ответственность за это вы с себя не снимете."

(Ленин. "Правда" №42, 6 марта (21 февраля) 1918
Ленин ПСС, т.35, с. 415)

"Левые коммунисты" потерпели поражение в ЦК и во ВЦИК, но они не остановились, они взяли курс на раскол партии. Они развили бурную деятельность по привлечению на свою сторону местных партийных организаций, чтобы противопоставить их ЦК. Ещё 24 февраля, когда было принято решение ВЦИК и СНК о заключении мира, "левые коммунисты" из Московского областного бюро узким составом приняли резолюцию, выражающую недоверие линии ЦК. Они отказались подчиняться всем решениям связанным с условиями мирного договора. "Левые коммунисты" договорились до того, что раскол в партии едва ли устраним, что Советской властью можно пожертвовать ради интересов международной революции. К ним присоединились Московский окружной и городской комитеты, Уральский областной комитет, партийные организации Харькова и Донбасса.

Объяснительный текст к резолюции Московского областного бюро РСДРП(б) от 24 февраля:

"Московское областное бюро находит едва ли устранимым раскол партии в ближайшее время, причем ставит своей задачей служить объединению всех последовательных революционно-коммунистических элементов, борющихся одинаково как против сторонников заключения сепаратного мира, так и против всех умеренных оппортунистических элементов партии.
В интересах международной революции мы считаем целесообразным идти на возможность утраты Советской власти, становящейся теперь чисто формальной. Мы по-прежнему видим нашу основную задачу в распространении идей социалистической революции на все иные страны и в решительном проведении рабочей диктатуры, в беспощадном подавлении буржуазной контрреволюции в России".

Ленин не оставил без внимания эту резолюцию и в своей статье СТРАННОЕ И ЧУДОВИЩНОЕ резко осудил позицию москвичей:

"Созреванию германской революции мы явно не помогли бы, а помешали, "идя на возможность утраты Советской власти". Мы помогли бы этим германской реакции, сыграли бы ей на руку, затруднили бы социалистическое движение в Германии, оттолкнули бы от социализма широкие массы не перешедших еще к социализму пролетариев и полупролетариев Германии, которые были бы запуганы разгромом России Советской, как запугал английских рабочих разгром Коммуны в 1871 году...
Нет, дорогие товарищи из "крайних" москвичей! Каждый день испытаний будет отталкивать от вас именно наиболее сознательных и выдержанных рабочих. Советская власть, скажут они, не становится и не станет чисто формальной не только тогда, когда завоеватель стоит в Пскове и берет с нас 10 миллиардов дани хлебом, рудой, деньгами, но и тогда, когда неприятель окажется в Нижнем и в Ростове-на-Дону и возьмет с нас дани 20 миллиардов.
Никогда никакое иностранное завоевание не сделает "чисто формальным" народное политическое учреждение (а Советская власть не только политическое учреждение, во много раз более высокое, чем виданные когда-либо историей). Напротив, иностранное завоевание только закрепит народные симпатии к Советской власти, если... если она не пойдет на авантюры...
Подписание неизмеримо более тяжкого и позорного мира, чем Брестский, бывало в истории (примеры указаны выше) - и не вело к потере престижа власти, не делало ее формальной, не губило ни власти, ни народа, а закаляло народ, учило народ тяжелой и трудной науке готовить серьезную армию даже при отчаянно-трудном положении под пятой сапога завоевателя...
И потому позорнее всякого тяжкого и архитяжкого мира, предписываемого неимением армии, позорнее какого угодно позорного мира - позорное отчаяние. Мы не погибнем даже от десятка архитяжких мирных договоров, если будем относиться к восстанию и к войне серьезно. Мы не погибнем от завоевателей, если не дадим погубить себя отчаянию и фразе."

("Правда"№№37 и 38; 28(15) февраля и 1 марта (16 февраля) 1918 г.
Ленин. ПСС т. 35 с. 399)

Резолюция Московского областного бюро не выражала конечно мнения партии и организаций, от имени которых выступали москвичи. К тому же под действием обстоятельств происходило отрезвление представителей мятежных комитетов. Вопреки доводам "левых коммунистов" немецкая армия наступала. И сомневающиеся товарищи, попавшие под влияние оппозиционеров, стали потихоньку прозревать. Партийные организации рабочих районов Москвы, Петрограда, Урала и др. поддержали ленинскую позицию. 4 марта под влиянием рабочих масс "капитулировал" Московский горком. В тот же день большинством голосов одобрила Брестский мир и общегородская Московская конференция РСДРП(б). На конференции, с защитой ленинской линии, выступал Свердлов. Против выступили Оболенский и Покровский. В целом конференция осудила попытки раскола со стороны "левых коммунистов", выразила полное доверие ЦК и поручила своим делегатам на VII съезде отстаивать единство партии.

"Московская общегородская конференция выражает своё доверие Центральному комитету партии, поручает своим делегатам на предстоящем партийном съезде отстаивать единство партии во что бы то ни стало и резко осуждает единичные попытки к расколу, имевшие место в последнее время."

(Из текста Резолюции Московской общегородской конференции РСДРП(б) по вопросу о подписании мирного договора.)
(Принята 4 марта 1918 г.
Опубликована в газете "Правда" №42,
6 марта (21 февраля) 1918 г.)

За резолюцию, поддерживающую мир, проголосовало 65 человек, против — 46. Резолюция Оболенского, которая выражала недоверие политике ЦК, получила пять голосов. Фракционная деятельность "левых коммунистов" была осуждена партийными организациями рабочих районов Петрограда.
Резолюция (общее собрание) второго городского района Петрограда постановила:

"Петроградский комитет, как не отражающий мнения питерской организации, должен быть переизбран."

На общем собрании членов Васильевского районного комитета РСДРП(б) от 6 марта 1918 г. было решено закрыть фракционную газету "Коммунист".
"...издатели газеты "Коммунист", члены ПК и группы интеллигентов, оторванных от рабочей массы, вносят своими поступками анархию в партию, а потому требуем:

''1. Немедленно переизбрать Петербургский комитет.
2. Газету "Коммунист" не считать органом ПК и ОК, а газетой группы раскольников.
3. Отказать этой газете в материальной и моральной поддержке."

(Газета "Правда" №45,
9 марта (24 февраля) 1918 г.)

Тоже самое произошло в Баку, Уфе, Екатеринославе и т.д. Очень хороший пример того, как работала настоящая народная демократия. Комитеты, не выражающие интересы большинства, оторванные от низовых партийных организаций и широких масс трудящихся немедленно переизбираются.
Большинство местных Советов также поддержали решение ЦК. СНК 25 февраля отправил запрос в земельные комитеты и местные Советы дабы узнать их отношение к вопросу о подписании пресловутого мира. Ответы стали поступать незамедлительно. К 5 марта за мир высказалось 262 Совета, против — 233. ( Результаты голосования впервые опубликованы в Ленинском сборнике в 1959 г. XXXVI ).
Многие Советы ранее выступавшие против подписания мира, накануне VII съезда разобрались в ситуации и единодушно высказались за мир.

"Левые коммунисты" теряли поддержку, но не собирались сдаваться. На предстоящем съезде они попытаются сколотить оппозицию и ещё раз рискнут сорвать решение ЦК. Но к началу съезда у Ленина было партийное большинство, что предопределило исход борьбы на съезде. Противники мира стремились умалить значение съезда, старались доказать его нелегитимность, в первую очередь из-за небольшого числа делегатов. Но все их старания оказались тщетны.
Съезд действительно был немногочисленным, но согласно уставу партии вполне правомочным, потому, что было представлено более половины всех членов партии. Такой состав был обусловлен тем, что съезд созван экстренно и некоторые партийные организации не успели прислать своих делегатов. А некоторые организации оказались на оккупированных территориях. Тем не менее в работе съезда приняли участие 47 делегатов с правом решающего голоса и 59 делегатов с совещательным голосом, которые представляли примерно 170000 членов партии. А партия к тому моменту насчитывала около 300000 членов. Напомним, что один делегат посылался на съезд от организации насчитывавшей от 3 до 5 тысяч членов. Организация имевшая в составе более 5 тысяч членов, отправляла дополнительно ещё одного делегата от каждых 5 тысяч. Организации, в которых состав был ниже 3 тыс, могли объединиться и отправить одного делегата.

Столовая для делегатов VII съезда РКП(б)

Съезд был не просто правомочным, вопрос правомочности решился на предварительном совещании 5 марта, он был весьма авторитетным по составу. Почти все делегаты были с дооктябрьским партийным стажем.

На предварительном совещании был принят следующий порядок дня:

1. Отчёт ЦК.
2. Вопрос о войне и мире.
3. Пересмотр программы и переименование партии.
4. Организационные вопросы
5. Выборы ЦК.

Из-за недостатка времени основным вопросом съезда был вопрос войны и мира. Но все же в итоге резолюция об изменении названия партии и партийной программы была принята.
"Съезд постановляет именовать впредь нашу партию (Российскую социал-демократическую рабочую партию большевиков) РОССИЙСКОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИЕЙ с добавлением в скобках "большевиков".
Съезд постановляет изменить программу нашей партии, переработав теоретическую часть или дополнив её характеристикой империализма и начавшейся эры международной социалистической революции."

(Из текста резолюции 8 марта 1918 г. )

И конечно был утверждён съездом подписанный Советской властью мирный договор.
Изменения в программе и переименование партии было задумано Ильичём еще в 1914 году, когда социал-демократы всех стран дружно поддержали буржуазные правительства своих стран и проголосовали за военные кредиты. Впоследствии социал-шовинизм и социал-патриотизм старых социалистических партий привёл к краху европейского социализма. Социалисты передовых стран Европы стали тормозом рабочего революционного движения. Ленин предлагал отказаться от названия социал-демократии, запачканного оппортунистами и социал-патриотами всех стран, в том числе и отечественными меньшевиками и именовать себя Коммунистической партией, тем самым вернуться к названию, которое приняли Маркс и Энгельс в 1847 году, выпустив манифест от имени "Международного Союза Коммунистов".
Так же, пункт об изменении названия партии есть в Апрельских тезисах Ильича 1917 года.
Коммунистическая партия — это, как говорил Ленин на Седьмом съезде, единственно научно правильное название, оно отражает цель, к которой направлены начатые социалистические преобразования. "...именно цель создания коммунистического общества, не ограничивающегося только экспроприацией фабрик, заводов, земли и средств производства, не ограничивающегося только строгим учётом и контролем за производством и распределением продуктов, но идущего дальше к осуществлению принципа: от каждого по способностям, каждому по потребностям."

Далее Владимир Ильич говорит:

"Когда рабочие создали собственное государство, они подошли к тому, что старое понятие демократизма, — буржуазного демократизма, — оказалось в процессе нашей революции превзойдённым... Одним словом, поскольку сами трудящиеся массы берутся за дело управления государством и создания вооруженной силы, поддерживающей данный государственный порядок, поскольку исчезает особый аппарат для управления, исчезает особый аппарат для известного государственного насилия, и постольку, следовательно, и за демократию, в ее старой форме, мы не можем стоять."

(Стенографический отчёт VII экстренного съезда РКП(б), заседание пятое)

В тот период острой политической борьбы социал-демократия стала синонимом всякого рода мелкобуржуазных течений  и настроений, которые прикрывались этим звучным названием, а на деле не имели ничего общего с пролетариатом. Резолюция об изменении названия партии была написана В. И. Лениным и принята единогласно 8 марта 1918 года на вечернем заседании съезда. Изменение политической части программы партии состояло в более точной и обстоятельной характеристике нового типа государства, Советской республике, как формы диктатуры пролетариата и как продолжение тех завоеваний международной рабочей революции, которые начаты Парижской Коммуной.

"Смертный грех II Интернационала состоит не в том, что он проводил в свое время тактику использования парламентских форм борьбы, а в том, что он переоценивал значение этих форм, считая их чуть ли не единственными, а когда настал период открытых революционных схваток и вопрос о внепарламентских формах борьбы стал на первую очередь, партии II Интернационала отвернулись от новых задач, не приняли их."

(Сталин И. В. Об основах ленинизма. VII. Стратегия и тактика. Сочинения, т. 6. с.150)

В историческом масштабе VII съезд имел огромное значение. Он утверждал основные принципы внешней политики Советского государства, он ставил перед партией первоочерёдные задачи строительства социализма и укрепления диктатуры пролетариата. Он закреплял Ленинскую победу в вопросе войны и мира, утверждал за Ильичом большинство в ЦК по вопросу выхода России из империалистической войны. (За резолюцию "О войне и мире" 30 голосов - за, 12 против, 4 воздержались.) Благодаря Брест-Литовскому миру, не смотря на его тяжелые последствия для страны и всю его зыбкость и непрочность Республика имеет возможность на некоторое время получить столь необходимую передышку, в первую очередь для того, чтобы сосредоточить все свои силы на решении сложнейших организационных задач.
Тем, кто был против заключения мира с германским империализмом и жил иллюзией спасительной европейской революции Ленин на втором заседании VII съезда говорил:

"Хорошо, если немецкий пролетариат будет в состоянии выступить. А вы это измерили, вы нашли такой инструмент, чтобы определить, что немецкая революция родится в такой-то день? Нет, вы этого не знаете, мы тоже не знаем. Вы все ставите на карту. Если революция родилась, — так все спасено. Конечно! Но если она не выступит так, как мы желаем, возьмет да не победит завтра, — тогда что? Тогда масса скажет вам: вы поступили как авантюристы, — вы ставили карту на этот счастливый ход событий, который не наступил, вы оказались непригодными оставаться в том положении, которое оказалось вместо международной революции, которая придет неизбежно, но которая сейчас еще не дозрела."

(VII экстренный съезд РКП(б). 7 марта. Заседание второе.)

Решения VII съезда полностью поддержали и одобрили крупнейшие партийные организации Центральной промышленной области и Урала.
IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов состоявшийся в Москве 15 марта 1918 г. признал политику ВЦИК и СНК по вопросу о войне и мире правильной и большинством голосов принял резолюцию Ленина о ратификации Брест-Литовского мирного договора. Воздержались от голосования н съезде Советов "левые коммунисты". Против ратификации выступили левые эсеры, а так же правые эсеры и меньшевики (во главе с Мартовым).
24 марта ратификацию Брест-Литовского договора одобрила 7-я Московская окружная конференция РКП(б).
4 апреля 1918 г. Северная областная конференция РКП(б) так же одобрила решение VII съезда партии.
"Левые коммунисты" и Троцкий были разгромлены, но они не опустили руки, они продолжили свою раскольническую деятельность и продолжили выступать против решения съезда. Они вновь развели агитацию с целью привлечь на свою сторону большинство Петроградской, Московской, Уральской и др. партийных организаций. Объявили решение VII съезда "глубоко ошибочным", призвали к созыву широкого партийного съезда, но все их попытки сорвать решение съезда и привлечь на свою сторону партийное большинство были тщетны. И в этот раз они потерпели поражение, но это не остановило их от дальнейших попыток захвата власти. Это те, кто в последствии станет "левой оппозицией" внутри РКП(б): Троцкий, Радек, Сапронов, Преображенский, Смирнов, Оппоков (Ломов), Пятаков, Бубнов, Бухарин, Зиновьев, Каменев и др. Но Зиновьеву надо отдать должное, он поддержал позицию Ленина на VII Съезде относительно подписания Брестского мира.
Сегодня этих людей изображают как сторонников Ленина, "ленинскую гвардию", которую якобы уничтожил Сталин, дабы единолично властвовать в стране Советов. Но на самом деле они часто шли в разрез с линией партии, линией ЦК.  Выступали против ленинских компромиссов, когда перед партией и революцией стояли вопросы жизни и смерти.
Ленин в 20-м году дал оценку действиям этих товарищей в своей работе "Детская болезнь "левизны" в коммунизме":

"После первой социалистической революции пролетариата, после свержения буржуазии в одной стране, пролетариат этой страны надолго остается слабее, чем буржуазия, просто уже в силу ее громадных интернациональных связей, а затем в силу стихийного и постоянного восстановления, возрождения капитализма и буржуазии мелкими товаропроизводителями свергнувшей буржуазию страны. Победить более могущественного противника можно только при величайшем напряжении сил и при обязательном, самом тщательном, заботливом, осторожном, умелом использовании как всякой, хотя бы малейшей, "трещины" между врагами, всякой противоположности интересов между буржуазией разных стран, между разными группами или видами буржуазии внутри отдельных стран, — так и всякой, хотя бы малейшей, возможности получить себе союзника, пусть даже временного, шаткого, непрочного, ненадежного, условного. Кто этого не понял, тот не понял ни грана в марксизме и в научном, современном, "цивилизованном" социализме вообще."
"Наивные и совсем неопытные люди воображают, что достаточно признать допустимость компромиссов вообще, — и будет стерта всякая грань между оппортунизмом, с которым мы ведем и должны вести непримиримую борьбу, — и революционным марксизмом или коммунизмом. Но таким людям, если они еще не знают, что все грани и в природе и в обществе подвижны и до известной степени условны, нельзя ничем помочь, кроме длительного обучения, воспитания, просвещения, политического и житейского опыта."
"Вести войну за свержение международной буржуазии, войну во сто раз более трудную, длительную, сложную, чем самая упорная из обыкновенных войн между государствами, и наперед отказываться, при этом от лавирования, от использования противоречия интересов (хотя бы временного) между врагами, от соглашательства и компромиссов с возможными (хотя бы временными, непрочными, шаткими, условными) союзниками, разве это не безгранично смешная вещь?"
"Принимать бой, когда это заведомо выгодно неприятелю, а не нам, есть преступление, и никуда не годны такие политики революционного класса, которые ни сумеют проделать «лавирование, соглашательство, компромиссы, чтобы уклоняться от заведомо невыгодного сражения."

(ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ "ЛЕВИЗНЫ" В КОММУНИЗМЕ
июнь 1920. Ленин, В. И. ПСС,  5-е изд., т. 41, с.1)

Продолжение Здесь ( Страница 5 ) 

 

Сопротивление оппозиции было сломлено, однако "Левые коммунисты" перед голосованием съезда по новому составу ЦК заявили о снятии своих кандидатур. Несмотря на это, во имя сохранения партийного единства, они были избраны волей большинства. Были отдельные попытки отказаться от участия в выборах, но под давлением съезда были вынуждены подчиниться. Такие условия диктовали обстоятельства, нельзя было дать повод врагам усомниться в единстве партии.
Это была абсолютная ленинская победа, но то промедление, топтание на месте, которое было до принятия брестских условий, в связи с непониманием необходимости данного перемирия — все это обошлось слишком дорого Советской власти. Советская власть прекратила своё существование в Финляндии, Эстонии, Латвии, Белоруссии и на Украине. В последствии на большей территории Украины и в Белоруссии она восстановилась, но последствия этих ошибок, которые партия сделала в 1918 году, когда в ЦК не оказалось твёрдого большинства на стороне Ленина, приведут к новым уже сталинским компромиссам 1939 - 40 гг. Ведь накануне новой мировой войны границы капиталистического окружения находились на расстоянии пушечного выстрела от колыбели революции - Ленинграда.

Передышку, столь необходимую Советская Республика получила, раскола партии удалось избежать. Теперь перед партией, Советской властью и самой сознательной частью пролетариата стояла задача принять самые решительные, энергичные и беспощадные меры для повышения дисциплины трудящихся, самодисциплины, для подготовки страны к освободительной, отечественной, социалистической войне. Нужно было создать повсеместно крепкие, сплоченные, связанные железной волей организации, готовые на смелую и самоотверженную борьбу. Подготовить и обучить народ к действиям как в будничные моменты, так и в самые критические. Защитить революцию, закрепиться и всеми имеющимися средствами поддержать братское революционное движение пролетариата всех стран.
Резолюция съезда по понятным причинам сразу не публиковалась. В прессе было сообщение только о факте ратификации, нельзя было в тот момент раскрывать карты перед германцами. Резолюция выйдет в свет впервые 1 января 1919 года в газете "Коммунар" №1, позже вместе с "Протоколами VII съезда" в 1923 году.
8 марта на утреннем заседании съездом было принято очень важное дополнение к резолюции "О войне и мире", внесенное Ильичём.

ДОПОЛНЕНИЕ К РЕЗОЛЮЦИИ О ВОЙНЕ И МИРЕ.
"Съезд признает необходимым не публиковать приятой резолюции и обязывает всех членов партии хранить эту резолюцию в тайне. В печать дается только - и притом не сегодня, а по указанию ЦК - сообщение, что съезд за ратификацию.
Кроме того, съезд особо подчеркивает, что ЦК-ту дается полномочие во всякий момент разорвать все мирные договоры с империалистическими и буржуазными государствами, а равно объявить им войну."

(VII экстренный съезд РКП(б) Стенографический отчет)

Резолюция внесла смятение в лагерь противников договора. Товарищ Рязанов, например, после принятия резолюции заявил на съезде, что выходит из партии. В решении съезда он увидел разрыв со всем тем, чему он служил всю свою жизнь - "со всеми предпосылками революционного марксизма", и считая для себя дисциплину международного пролетариата выше национальной вышел из рядов партии. Но в последствии вернулся, как только стало известно об аннулировании Брестского договора. Рязанов был одним из тех, кто выступал против вооруженного восстания в Октябре.
Троцкий продолжал принципиально защищать точку зрения революционной войны, но не голосовал против подписания мира, считая, что партия в состоянии раскола не сможет вести революционную войну. В дальнейшем он принял активное участие в подготовке вооруженного отпора международному империализму, взявши на себя, по поручению ЦК, руководство Красной Армией.
На съезде очень остро стоял вопрос потери огромных территорий, особенно горячо обсуждалась потеря Украины, некоторые товарищи расценивали это как предательство. На четвертом заседании, во время выступления Бухарина тов. Рязанов выкрикнул с места упрек Ленину: "Ленин хочет отдать пространство, чтоб получить время." Фраза эта была произнесена в контексте мысли, которую в тот момент излагал Бухарин. А именно: что перспектива, которую предлагает Ленин -  "сперва полная организация, потом борьба" безосновательна, что не даст передышка достаточно времени на подготовку. Что полученное время непропорционально потерянным территориям. Реплика Рязанова была произнесена после слов Бухарина: "...перспектива предполагает известный промежуток времени и пространства."
Владимир Ильич ответил на этот выпад, когда взял слово:

"Я вернусь к товарищу Рязанову и здесь я хочу отметить, что подобно тому, как исключение, случающееся раз в десять лет, лишь подтверждает правило, так и ему случилось сказать нечаянно серьезную фразу. (Аплодисменты.) Он сказал, что Ленин уступает пространство, чтобы выиграть время. Это почти философское рассуждение. На этот раз вышло так, что у тов. Рязанова получилась совершенно серьезная, правда, фраза, в которой вся суть: я хочу уступить пространство фактическому победителю, чтобы выиграть время. В этом вся суть, и только в этом. Все остальное - только разговоры..."

Главная мысль, которую пытались донести до заблуждающихся товарищей, сторонники ленинской тактики, заключалась в том, чтобы объяснить, что Украину и прочие территории мы теряем в любом случае, что потеря эта - свершившийся факт. И исходить следует из этого конкретного факта, и соответственно нужно извлечь из этого договора максимальную пользу для удержания власти и подготовки к неминуемой революционной войне.
Красную Армию еще предстояло построить. Сейчас же стоял вопрос о демобилизации старой армии. Еще в декабре 1917-го в Петрограде была организована специальная Комиссия по демобилизации армии. В начале января "полевая комиссия" начала работу в Могилеве, но она, к сожалению, не успевала за самочинной демобилизацией войск, которая приняла такой гигантский масштаб, что всякая попытка внести в этот процесс какой-то порядок была обречена на провал. Несмотря на то, что центральная и полевая комиссии хотели провести поэтапную, по возрастам, демобилизацию солдат и офицеров, из армии уходили все, кто хотел. Развал армии достиг таких размеров, что штаб Ставки был в полной растерянности, не имел сколько-нибудь налаженной связи ни с Румынским, ни с Кавказским, ни даже с Юго-западным фронтами. Да и взаимоотношения с Западным и Северным фронтами оставляли желать лучшего.

Демобилизуемые солдаты крайне враждебно относились к офицерам, ни о каком подчинении не было и речи. Вот как эти события описывает генерал М. Д. Бонч-Бруевич назначенный в те дни начальником штаба  Верховного главнокомандующего Крыленко:

"Враждебное, часто до жестокости, отношение демобилизованных солдат к своим бывшим командирам было, конечно, вполне естественным: оно выросло от тех притеснении, которые еще вчера «низшие чины» испытывали от держиморд и «шкур» всех рангов, от того свирепого режима, какой, хотя без прежних линьков, но с тем же мордобоем держался на флоте. Эта враждебность стала общим правилом. Она была особенно мучительна тем из нас, у кого военное дело являлось единственной профессией. Куда было деться, на что надеяться, если даже о том, что ты офицер, нельзя было сказать вслух!"

Враждебность солдат была небезпочвенна, равно как и страх офицеров. Родион Яковлевич Малиновский в своей книге: "Солдаты России" пишет: "Начальник команды штабс-капитан Сагатовский, боясь, как бы пулеметчики не угостили его пулей в затылок, под видом болезни удрал в парижский офицерский госпиталь.
- Наверно, триппер поймал, - поговаривали солдаты, зная его беспутство.
Примеру Сагатовского последовали многие другие офицеры, боявшиеся возмездия за свои свирепости по отношению к солдатам, так что в некоторых ротах не оказалось ни одного офицера."

Бонч-Бруевич был первым генералом императорской армии, перешедшим на сторону большевиков, но он отказался вступить в должность Верховного главнокомандующего, считая, что в сложившейся ситуации этот пост должен занимать политический деятель. Можно предположить, что на это решение Михаила Дмитриевича повлияла недавняя расправа над генералом Духониным. Бонч-Бруевич вспоминает: "- Как-никак я был "старорежимным" генералом, а обстановка в Ставке после самосуда над Духониным не располагала к спокойной работе."
После срыва мирных переговоров в Брест-Литовске и перехода немецкой армии в наступление Бонч-Бруевич занимался созданием на бывшей линии фронта частей "завесы". Так называемая "завеса" создавалась из отступающих частей и отдельных солдат, образуя из них боеспособные части, которые должны были остановить наступление противника.
Когда немцы перешли в наступление, генералы и другие офицеры поддержавшие большевиков, оживились. Снова был фронт, был враг, началась привычная работа. Ведь в тот момент, когда начались переговоры, уверенность в правильности выбора офицеров пошатнулась. Непонятна была линия нового правительства в вопросах заключения перемирия и подготовки мирного договора. Противоречивые сведения, приходившие в Ставку сбивали с толку. Сначала 29 января (11 февраля) пришла телеграмма главковерха Крыленко о том, что война окончена, Россия больше не воюет; объявляется демобилизация армии. А позже пришло сообщение, что мирные переговоры прерваны. Получалась явная неразбериха. Это всех ввел в заблуждение демарш Троцкого. Естественно, что поведение большевиков в данной ситуации для офицерского состава было, мягко говоря, странным, лишенным всякого смысла. Офицеры, как люди сугубо военные, в большинстве своем политикой не увлекались и не могли знать о той внутрипартийной борьбе, что происходила на заседаниях съездов и партконференций. И как правило линию Троцкого на переговорах ошибочно отождествляли с линией всей партии. Некоторые в этот миг пожалели, что связались с большевиками. Это выглядело откровенным предательством, к тому же было совершенно созвучно кадетской пропаганде, которая обвиняла большевиков в сотрудничестве с германской разведкой. Ленин попытался отменить приказ об демобилизации, но его телеграмма опоздала, приказ пришел в войска. Действия советской делегации в Бресте одобрил Петросовет и в "Правде" также вышли статьи, поддерживавшие данное решение. В итоге немцы перешли к активным боевым действиям. и все это в условиях демобилизации армии.
В дальнейшем Ставка и офицеры штаба убедились в правильности политики большевиков, когда увидели решительные действия по спасению материальной части разбегающейся по домам многомиллионной старой армии. Создавались части "завесы", создавались "тройки", обычно из сознательных большевиков для спасения военного имущества и эвакуации его в глубокий тыл. Бонч-Бруевич в своей книге "Вся власть Советам" вспоминает:

"Материальную часть Северного фронта удалось оттянуть в район Рыбинска — Ярославля; Западного фронта — в район Минска. Юго-западного — к Днепру, преимущественно в район Киева. Конечно, перебрасывалось в эти глубокие тылы далеко не все. Многое бросалось на произвол судьбы, не меньше оставлялось и противнику или продавалось немцам разложившимися солдатами, не всегда даже через подставных лиц."

Румынский фронт к сожалению был потерян, вся его артиллерия, склады, военная техника и снаряжение достались королевской Румынии. В руки врагов Революции попало много военного имущества. Много продовольственных запасов. Самое главное огромные территории с многомиллионным населением оказались отрезанными от Советской республики. На этих территориях самым жестоким образом расправились с Советскими органами и сторонниками большевиков. Потому что большевики выступали за полную отмену частной собственности и немедленную передачу власти Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Но это уже никак не могло остановить те общественные силы, которые привела в движение накалившаяся до предела классовая борьба. К тому же в России это движение возглавила самая сильная и самая закаленная в мире пролетарская партия, которая направила народный гнев и всю мощь освободительного движения в нужное русло.

На VI Всероссийском Чрезвычайном Съезде Советов Ленин говорил:

"Мы видим, что, если бы во время брестских переговоров Германия оказалась бы сколько-нибудь владеющей собой, сколько-нибудь хладнокровной, способной воздерживаться от авантюр, она могла бы удержать свое господство, могла бы завоевать себе, несомненно, выгодное положение на Западе. Она этого не сделала потому, что такую машину, как война миллионов и десятков миллионов, война, которой разожжены до последней степени шовинистические страсти, война, которая связана с капиталистическими интересами, измеряемыми сотнями миллиардов рублей, — такую машину, раз ее разогнали, никаким тормозом остановить нельзя. Эта машина пошла дальше, чем сами германские империалисты хотели, и их раздавила. Они увязли, они оказались в положении человека, который обожрался, идя тем самым к своей гибели."

(VI ВСЕРОССИЙСКИЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ. 6—9 ноября 1918 г.
В. И. Ленин. Речь о годовщине революции 6 ноября. ПСС, том 37.)

Война была поставлена на паузу, и партия приступила к энергичной государственной работе. Перед новой властью стояли колоссальные задачи. Стране предстояло пережить труднейший переходный период от капитализма к коммунизму. Для этого требовалось построить новый государственных аппарат, государство нового типа, не имея опыта и примера подобного строительства создать первое в мире, в истории человечества социалистическое государство, государство рабочих и крестьян. Государство диктатуры пролетариата, диктатуры трудящегося большинства. И партия немедленно приступила к строительству и прежде всего занялась созданием одного из главных атрибутов государственного аппарата - прочной, регулярной армии. Армии трудового народа, которая защитит завоевания Октября и встанет на страже социалистического строительства.
В планы мирного строительства внесли коррективы начавшаяся интервенция и гражданская война. Партия вынуждена была перейти к политике военного коммунизма. Военный коммунизм сегодня такой же пропагандистский жупел, как и Брестский мир, любит его смаковать антисоветская публика.
Но в тот конкретный исторический период не было иной возможности прокормить города и обеспечить армию продовольствием, подготовить страну к длительной и тяжелой войне. После того, как пути подвоза хлеба с востока и юга были отрезаны, нужно было во что бы то ни стало достать хлеб внутри страны, государственная власть не располагала на тот момент времени эквивалентом обмена, которым могла бы заплатить за этот хлеб. Пришлось идти по пути прямой экспроприации хлеба, путем жесткого проведения продразверстки, путем направления в деревню вооруженных отрядов.

История оправдала большевиков, доказала правильность ленинской политики. Ленин смело шел на компромисс, за что, кстати, подвергался резкой критике со стороны однопартийцев и порой оставался непонятым. Но у него была замечательная способность - убеждать, он мог в одиночку переломить волю съезда. Обладая такими волевыми качествами и недюжинным интеллектом, Владимир Ильич был скромным человеком, к тому же имел мужество признавать свои ошибки, за что был уважаем и любим соратниками.
Брестский мир действительно был компромиссом с германским империализмом, но нельзя забывать, что он стал возможен после того, как приглашение к переговорам о всеобщем мире со стороны Советского правительства было проигнорировано странами Антанты. Предложение большевиков о немедленном прекращении войны осталось без ответа. Представители стран Антанты очень долго думали, какие условия выставить большевикам. У Советской республики просто не оставалось выбора. Тем не менее, заключив Брестский мир, партия умело использовала противоречия между империалистами. Советская республика была не одна, эта борьба была во истину интернациональной. Пролетариат Европы встал на дыбы и сдерживал необузданные устремления своих эксплуататоров, срывая планы военных поставок врагам революции. Мирная передышка была использована партией на всю катушку для упрочения Советской власти, для укрепления союза рабочего класса и трудящегося крестьянства, для создания Красной Армии.
Вспыхнувшая в Германии революция ноября 1918 года, доказала всю прозорливость ленинской политики. Недолговечность Брестского мира засвидетельствовала в очередной раз правоту Ильича. Правительство Вильгельма II было свергнуто. Власть перешла в руки Советов рабочих и матросских депутатов. Советское правительство 13 ноября 1918 года постановлением ВЦИК аннулировало грабительский мирный договор и провозгласило истинный мир - мировой союз трудящихся всех стран!

Это оценка с нашей, с пролетарской точки зрения. С точки зрения буржуазии Октябрьская революция, последовавший за ней Брестский мир, гражданская война и т.д. - это измена, предательство, богохульство и святотатство.
Такая оценка событий революционного периода, периода Гражданской войны и всей советской эпохи в целом происходит не столько от некоего злого умысла, сколько от классового видения данного исторического явления. Так, и никак иначе видит эти события нынешний правящий класс, он не может смотреть на них по-другому. Это и есть та самая классовая правда. И нам эту буржуазно-эксплуататорскую "правду" пытаются навязать. Поскольку монополия на вещание сегодня у капиталистов, эта "правда" является частью общественного мнения. В чем заключается правда буржуазии? В том, что частная собственность - это обязательное условие существования общества. Обогащение одних за счет других заложено в человеке самой природой. Одним все, другим ничего. Нет никакой эксплуатации, есть общественный договор. Однако этот общественный договор почему-то не предусматривает согласие на условия договора со стороны самого многочисленного класса - пролетариата. Капитализм - это вершина эволюции человеческого общества, нет никакой альтернативы, смирись холоп - работай и молчи.
Пролетарская правда напротив, говорит, что кучка собственников-эксплуататоров, которые присваивают себе результаты труда миллионов - это лишнее звено в цепи общественного производства. Что есть альтернатива паразитическому буржуазному строю, и 20 век это доказал. И если мы понимаем классовую природу событий столетней давности, то для нас очевидно, что выход из войны Советской республики в 1918 году и заключение Брестского мира с империалистической Германией, это не предательство отечества. Того отечества, которое вступило в эту войну уже не было. Это наоборот было в интересах нового - социалистического отечества. Потому что война выгодна только эксплуататорскому классу, ибо цель войны - это грабеж, присвоение чужой собственности, земли и т.д. Война велась не в интересах трудящихся, народ устал от войны, эта война не отражала классовых интересов трудового народа. Исчезло эксплуататорское государство, а вместе с ним цель войны и аппарат принуждения, который загнал рабочих и крестьян в окопы. Большевики шли к власти под лозунгом "МИР НАРОДАМ!", благодаря этому они получили поддержку со стороны солдатского большинства, по сути армия была на стороне большевиков. И большевики сдержали слово, они вывели страну из войны, тем самым дали возможность людям вернуться домой и заняться восстановлением народного хозяйства. Трудовой народ впервые почувствовал, что власть теперь принадлежит ему, простой рабочий человек вдруг осознал, что он теперь хозяин в своей стране. И когда партия обратилась к народу с призывом - СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ! - трудящиеся откликнулись, теперь цели войны им были понятны. С этого момента они ясно понимали, что проиграв эту классовую битву они снова окажутся в рабской кабале. Вернутся фабриканты и помещики, жандармы и надзиратели, ростовщики и прочие мироеды. Теперь самый малограмотный рабочий понимал, что сама судьба дает им такой шанс, который упустить нельзя, шутка ли - первое в истории человечества социалистическое государство, диктатура пролетариата - подлинная демократия.

Но подлинная демократия с точки зрения капиталистов - это власть эксплуататорского меньшинства - диктатура буржуазии. Разве можно доверить управление обществом и государством необразованному быдлу? Безусловно нет. Только "лучшим людям" под силу такая задача. Однако коммунисты, сделав образование доступным каждому доказали, что вопрос руководящих кадров - это не обязательно наследственное право, или аристократическая привилегия, а вопрос всеобщего образования.
Короче говоря, если исследователь не применяет классовый подход к оценке событий и явлений в познании истории, он не сможет сделать правильные выводы. Особенно это касается истории становления в России Советской власти. Так как это не национальная, не религиозная борьба, это не борьба за экономическое господство представителей одного класса, - это борьба сугубо классовая. Это была классовая война, за четко обозначенные интересы пролетариата. И если мы извлекаем из этой конструкции классовую составляющую, как это делают буржуазные историки, то сразу действия большевиков становятся необоснованными. А если нет, классовой борьбы, как это утверждают теоретики господствующего класса, то как нам объяснить рабочее движение? А зачем его объяснять? Этот вопрос можно игнорировать. Отвергая классовую теорию, мы отнимаем мотивацию у революционного движения, лишаем его права на возмущение и восстание, делаем его бессмысленным, как это показывают в современном кино, например, а лидерам этого движения приписываем свои, придуманные мотивы. Такие как сотрудничество с германской разведкой, еврейский заговор, маниакальное желание разрушать и убивать и т.д. И такой подход работает очень эффективно, как мы видим. Граждане усваивают эту мозговую пищу очень хорошо и вопросов не задают. Но как говорится - "шила в мешке не утаишь", все равно исследователь, делая перекрёстный анализ источников, придет к выводу, что такие явления как революция не начинаются беспричинно, на ровном месте. Что есть какая-то могучая сила, которая приводит в движение народные массы.
Основная проблема в том, что человеку, находящемуся в плену телеизлучателя и прочего интернета и являющемуся носителем буржуазного сознания, крайне сложно, практически невозможно это объяснить. Пока человек сам не возьмется за книги, пока сам не изъявит желания разобраться в этих сложных вопросах истории и политэкономии, он будет продолжать дублировать пропагандистские штампы, искренне считая, что это его собственное мнение. В нынешних условиях, когда классовое сознание пролетариата в глубоком анабиозе, переломить эту ситуацию не получится. Капиталисты всего мира не жалеют средств на то, чтобы сознание это продолжало спать крепким сном. Но развивающийся мировой экономический кризис делает свое дело. Снижение нормы прибыли заставляет капиталистов урезать зарплаты, увеличивать рабочий день, увольнять рабочих, повышать цены на продукты. Это все естественно отражается на уровне жизни трудящихся и только это может их заставить по-настоящему задуматься над происходящим. Как показывает история, только невыносимые условия жизни, глобальные потрясения и безысходность тысяч братьев по несчастью могут подтолкнуть к объединению, к коллективным действиям, к осознанию своей классовой принадлежности и к необходимости таких действий.

Исторический опыт столетней давности демонстрирует нам, что только коллективные действия организованных и объединенных общей идеей трудящихся масс могут привести к изменениям в расстановке классовых сил. Такие сплоченные действия международного пролетариата в описываемой период явились одной из причин, по которой империализм отказался в конце концов от политики открытой интервенции и вынужден был перейти к политике замаскированной интервенции, к политике втягивания в борьбу с социализмом малых и больших зависимых наций, государств лимитрофов. Крах политики открытой интервенции стал возможен благодаря росту революционного движения в Европе и ввиду сочувствия рабочих всех стран к Советской России. В свою очередь эта политика, была целиком использована революционным социализмом для разоблачения империализма.
В докладе РЕЗЕРВЫ ИМПЕРИАЛИЗМА по этому поводу товарищ Сталин пишет следующее:

"Но отказ от неприкрытой интервенции диктовался не только этим обстоятельством. Он объясняется еще тем, что в ходе борьбы наметилась новая комбинация, новая, прикрытая форма вооружённого вмешательства, правда, более сложная, чем открытое вмешательство, но зато более "удобная" для "цивилизованной" и "гуманной" Антанты. Мы имеем в виду наскоро сколоченный империализмом союз буржуазных правительств Румынии, Галиции, Польши, Германии, Финляндии против Советской России. Правда, эти правительства вчера еще грызли друг другу горло из-за "национальных" интересов и национальной "свободы". Правда, об "отечественной войне" Румынии с Галицией, Галиции с Польшей, Польши с Германией вчера еще кричали со всех крыш. Но что значит "отечество" в сравнении с денежным мешком Антанты, приказавшей прекратить "междоусобную войну". Антанта приказала составить единый фронт против Советской России, - могли ли они, наймиты империализма, не выстроиться "во фронт". Даже германское правительство, оплёванное и затоптанное Антантой в грязь, даже оно, потеряв элементарное чувство собственного достоинства, вымолило себе право на участие в крестовом походе против социализма в интересах... той же Антанты! Разве не ясно, что Антанта имеет все основания потирать руки, разглагольствуя о "невмешательстве" в русские дела и о "мирных" переговорах с большевиками. К чему "опасная" для империализма открытая интервенция, требующая к тому же больших жертв, раз есть возможность организовать прикрытую национальным флагом и "совершенно безопасную" интервенцию за чужой счёт, за счёт "малых" народов? Война Румынии и Галиции, Польши и Германии с Россией? Но это ведь война за "национальное существование", за "охрану восточной границы", против большевистского "империализма", война, ведомая "самими" румынами и галичанами, поляками и германцами, - при чём же тут Антанта? Правда, последняя снабжает их деньгами и вооружением, но это ведь простая финансовая операция, освященная международным правом "цивилизованного" мира. Разве не ясно, что Антанта чиста как голубь, что она "против" интервенции..."

("Известия" № 58, 16 марта 1919 г.
Сталин. Резервы империализма. Сочинения, т. 4, с. 247.)

Вклад европейского пролетариата в общее дело революции бесценен. К сожалению, в Европе не оказалось своей партии большевиков и своего Ленина, чтобы возглавить революцию. Европейская социал-демократия, играя в социализм, щедро раздавала обещания рабочим и в тоже время заигрывая с буржуазией, она заняла половинчатую позицию, тем самым обрекла себя на банкротство. Канализировав (как сейчас модно говорить - "слив") революционный потенциал поставила себя в такие условия, что в критическую минуту, когда класс собственников опомнился и сгруппировался, ей не на кого было опереться. Эту ошибку раз за разом повторяли социалисты по всему миру на протяжении всего 20 века. И сегодня этот урок забыт.
Из последней статьи Розы Люксембург в газете ''Rote Fahne'' № 14 от 14 января 1919 г. :

"Но революция является единственной формой войны -- в чем и состоит ее особенный жизненный закон,-- в которой конечная победа может быть подготовлена только рядом поражений!"
"Революционные бои в этом смысле -- прямая противоположность боям парламентским. Мы в Германии за четыре десятилетия имели сплошь одни парламентские победы, мы прямо-таки шагали от победы к победе. А результатом, когда 4 августа 1914 г. настал час великого исторического испытания, явились уничтожающее политическое и моральное поражение, неслыханный крах, беспримерное банкротство. Революции приносили нам до сих пор одни лишь поражения, но эти неизбежные поражения как раз и дают все новые гарантии будущей конечной победы."
"Руководство оказалось негодным. Но руководство может и должно быть заново создано массами и из рядов самих масс. Массы -- это самое решающее, та скала, на которой будет воздвигнута конечная победа революции. Массы были на высоте, они превратили это поражение в звено тех исторических поражений, которые являются гордостью и силой интернационального социализма. И поэтому из этих «поражений» вырастет грядущая победа."

(Порядок царит в Берлине. Роза Люксембург 1919)

По закону классовой борьбы, прочно у власти могут обосноваться только те партии, которые опираются в своей борьбе на тот или иной класс. Как в известном кинофильме - Красные колокола: - "Есть два класса - пролетариат и буржуазия и если кто-то не за один класс, то значит за другой." Когда социал-демократам пришлось выбирать - диктатура пролетариата либо диктатура буржуазии, они хотели на дух стульях усидеть одновременно. Как отечественные меньшевики, в силу своей мелкобуржуазной природе скатились к откровенному сотрудничеству с контрреволюцией.  Сталин в статье  "Ленин как организатор и вождь РКП", опубликованной в Правде № 86, 23 апреля 1920 г. пишет:

"Величайшая заслуга Ленина перед русской революцией состоит в том, что он вскрыл до корней пустоту исторических параллелей меньшевиков и всю опасность меньшевистской «схемы революции», отдающей рабочее дело на съедение буржуазии."

(Сталин И.В. Сочинения. Том 4. с.311)

В России в начале 20 века сложилась уникальная ситуация. Наша буржуазная революция, в отличие от Французской или Германской была обусловлена иной расстановкой классовых сил. Европейская буржуазия в период буржуазных революций была достаточно революционна и организована, а пролетариат был слаб и малочислен и не имел своей партии. Поэтому революционная буржуазия внушила к себе доверие рабочих и крестьян и повела их на борьбу с аристократией. В России наоборот -  пролетариат был сплочен и организован, имел к февралю 1917 года серьезный опыт борьбы, имел крепкую, закаленную в боях партию и ясно понимал свои классовые интересы. Важно понимать, что российский пролетариат рос и развивался в условиях жесточайшего абсолютизма. Русская буржуазия, жившая за счет государственных заказов, была не так многочисленна, не особенно организована, не имела сильной партии, не обладала широкой поддержкой масс, поэтому оказалась в растерянности перед организованными действиями революционного пролетариата. В связи с чем вынуждена была искать союза с тем же правительством, а так же с аристократами и помещиками. Об этом свидетельствует тот факт, что рабочее движение весной 1917 г. парализовало действия Временного правительства и без одобрения Петросовета оно не могло принимать никаких решений. События складывались таким образом, что пролетариат просто обязан был встать во главе революции. Объединиться с революционной частью крестьянства и вести совместную борьбу против эксплуататорского класса. На втором заседании VII съезда Ленин говорил: "Для каждого, кто вдумывался в экономические предпосылки социалистической революции в Европе, не могло не быть ясно, что в Европе неизмеримо труднее начать, а у нас неизмеримо легче начать, но будет труднее продолжать, чем там, революцию."
Однако меньшевики видели ситуацию по-своему, они как марксисты понимали это так: если революция буржуазная, значит возглавить революцию должна буржуазия. Логично ведь. А партия пролетариата должна стать левой оппозицией в буржуазном парламенте. Таким образом ситуацию видели и некоторые представители большевистской партии. Не все поняли Ильича, когда он поставил вопрос в октябре о вооруженном восстании. Все рассуждали по-марксистски: буржуазия должна создать мощную промышленность, на этой основе должен вырасти и окрепнуть класс пролетариата, обобществление труда должно достигнуть критического уровня, максимально пролетаризироваться должна деревня и тогда появятся предпосылки для перехода к новой, более прогрессивной формации. Т.е. социалисты, которые были, до известной степени, авангардом рабочего движения, которые боролись всю свою жизнь за права трудового народа, предлагали "слить" революционную энергию масс. Отправить всех по домам. А власть, которую им в руки передали рабочие отдать буржуям, предложив трудящимся еще потерпеть и подождать, когда освободившаяся от оков феодализма буржуазия накопит жирок и создаст революционную ситуацию для пролетариата. Главная идея заключалась в том, что говорить о пролетарской революции преждевременно. Социал-демократы показали, что им своя политическая судьба важнее чем судьба пролетариата, за который они якобы боролись. Показали, что положение левого меньшинства в буржуазном парламенте им важней чем пролетарская революция.
Но была еще другая группа марксистов, марксистов-практиков, которая действовала исходя из анализа ситуации, практического опыта и изучения окружающих условий, а не из цитат и исторических аналогий. У них слово не расходилось с делом, они учились на своих ошибках и учили других, используя теорию не как догму, а как руководство к действию. Большевики в отличие от остальных левых, если перефразировать Маркса, стремились не объяснить мир, а изменить его.  ("Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его." К. Маркс. ТЕЗИСЫ О ФЕЙЕРБАХЕ)
Вождем и организатором этой группы марксистов был Владимир Ильич Ленин. Ленин на практике продемонстрировал, что такое революционная сила марксизма.
Уровень революционности, самоорганизации и самостоятельности масс был настолько велик, стремление к освобождению настолько сильно, что трудовому народу было мало просто получить некоторые демократические свободы. Ильич единственный, кто увидел эту особенность русской революции. Власть по сути, была уже в руках трудящихся, нужно было только возглавить это движение, развернуть и направить эту кипучую энергию революционных масс в сторону социализма. Объяснить народу, что он в силах отодвинуть буржуазию от управления государством и сам взять в руки власть. ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ! Такой лозунг был выдвинут в Апрельских тезисах. Лозунг был реализован 25 октября (7 нояб.), когда 2-й Всероссийский съезд Советов, опираясь на победоносное вооруженное восстание в Петрограде, декретировал свержение Временного правительства и установление Советской власти. Таким же гениальным маневром стал и Брестский мир, вопреки всему Ленин добился заключения этого исторического договора.

В вышеприведенных работах Ленин настолько ясно и недвусмысленно расписал почему нужно было остановить войну, что повторять это не имеет смысла. Т.е. кто сегодня негодуют по поводу выхода России из войны введены в заблуждение буржуазными пропагандистами, считая, что страна была уже на победном марше, а большевики, мол, сознательно лишили Россию статуса державы победителя. Некоторые граждане так спокойно говорят о том, что ради каких-то абстрактных вещей, вроде чести войти в клуб стран победителей, пройти парадом по Берлину нужно было уложить в землю и покалечить еще миллион человек, чтобы потом, спустя сто лет какой-нибудь аноним в интернете не возмутился: - победу, дескать, украли у нас. Не рабочие и крестьяне начали эту войну, им она не нужна. Странам Антанты - да, их капиталистам нужен был передел рынков и захват колоний.
Существует принципиальное различие между политикой мира капиталистов и политикой мира коммунистов. С точки зрения господствующего ныне класса и прислуживающих ему партий, мир - это совокупность требований, которые должны быть обеспечены силой оружия. Например, если мы говорим о рассматриваемом периоде, то для осуществления "программы мира" господина Милюкова (министр иностранных дел Временного правительства) нужно с оружием в руках овладеть Константинополем. Грубо говоря в условиях господства капитала программа мира - это программа войны. Но буржуазные идеологи всячески маскируют это и обвиняют в воинственности коммунистов, а социалистические страны в милитаризме. Однако революционная война пролетариата - это война не за господство одной нации над другой, не за присоединение территорий, не для приложения капитала - это война за то, чтобы больше не было войны на земле. Это война с милитаризмом и с его причиной - империализмом. Для того, чтобы противостоять вооруженному до зубов империализму, социализм вынужден вооружаться, хотя главная задача, которую ставят коммунисты перед собой - это созидательное строительство, свободное всестороннее развитие всех членов общества. Большевикам вместо того, чтобы строить общество мирного труда, половину ресурсов приходилось направлять на военное строительство и защиту социалистического отечества от враждебного капиталистического окружения. Нам возразят. Укажут на советско-китайский конфликт, на китайско-вьетнамскую войну, дескать, социалистические страны так агрессивны, что воюют друг с другом. Поверхностные наблюдения приводят к поверхностным выводам. Чтобы ответить на этот выпад надо сначала разобраться, а была ли политика проводимая в Китае социализмом. То, что защищали китайцы в Камбодже - можно назвать социализмом? И были ли китайцы коммунистами-интернационалистами, или они были социал-шовинистами подобно вождям II Интернационала?
Пропаганда сделала свое дело, большевики в массовом сознании - это злодеи. Соответственно все что они делали - это зло. Поэтому, чтобы переубеждать граждан, ломать шаблоны, развенчивать мифы, нужно подходить к проблеме не просто с исторической, а совокупно с историко-политэкономической точки зрения, т.е. с позиции исторического материализма. Ибо пока человек не узнает и не поймет, хотя бы в общих чертах, какая идея двигала большевиками, что такое социализм, кто такие марксисты и откуда они появились, он не поймет их мотивы, для него это будут какие-то пришельцы, которые разрушили российскую государственность и установили чуждые нам порядки. Спорить об исторических противоречиях с человеком стоящим на противоположных идейно-классовых позициях совершенно бесперспективно, особенно скатываясь в частности. Ни в коем случае не нужно оправдываться, все равно в глазах антисоветчика это будет выглядеть как оправдание зла. Мы свою классовую позицию должны выражать уверенно, безусловно, от части дерзко, не позволяя оппонентам утащить нас в болото антисоветской мифологии.
Некоторые любители сегодня фантазируют на тему: - "а что бы было если бы не подписали?" На этот вопрос тоже Ильич и его современники отвечают исчерпывающе. Если бы вооруженный народ понял, что большевики не держат слово и играют в тёмную, просто снес бы их к чертовой бабушке. Как это было с левыми эсерами. Ну а дальше что? Дальше анархия и распад. На тот момент не было другой силы, которая смогла бы удержать страну от неминуемого распада. Даже если предположить, что каким-то фантастическим образом удалось бы удержать большую часть территорий в составе одной страны, исходя из идеологии, которую несло в себе пресловутое белое движение, Россия стала бы чем-то вроде националистической военной диктатуры фашистского типа.

С точки зрения международного рабочего движения, этот договор был явно не в пользу германского империализма. Со стороны Советского правительства, это был сигнал всему европейскому пролетариату, призыв к действию. Большевики никак не запятнали себя этим договором, они спасли революцию и доказали, что стоят исключительно на позициях пролетариата. Так же они оставили массу документов, где обосновали необходимость заключения данного договора. Но культивация мифа о сотрудничестве с германской разведкой продолжается. Вся эта политическая драма создана не большевиками, она вытекала из существа международного положения. Ответственность целиком и полностью лежит на международном империализме, прежде всего на германском. Так же в ответе за это буржуазное временное правительство, которое усугубило положение, завело Россию в тупик, поставило на край гибели. А после собственного банкротства члены правительств поспешили обвинить во всем большевиков. Гнусная клевета и истории про работу на германскую разведку нужны были для оправдания собственной политической немощи. Это типичные приемы буржуазных политиканов.
Со стороны идейных противников Брестского мира, как и прежде, основным доказательством этой связи служат так называемые "документы Сиссона". Эта подделка, в подлинности которой усомнились еще в 1918 году, а в 1956 американский историк Джордж Кеннан доказал, что эту фальшивку сочинил Фердинанд Оссендовский, петроградский журналист польского происхождения, прославленный польский писатель и талантливый авантюрист. Т.е. кто до сих пор используют в пропаганде эту клюкву видимо не догадываются, что за подобного рода деятельностью тянется шлейф документов: чеков, расписок, донесений и др. Если бы такая связь существовала - это уже давно стало бы достоянием общественности. Тем более это на руку капиталистам всего мира. Раз и навсегда доказать рабочему классу, что не существовало никаких большевиков-коммунистов, борцов за счастье трудового народа, а были лишь карманные социалисты на службе империи. Как видим, более ста лет уже пытаются разоблачить большевиков, но все никак не получается. Как не получается ответить на вопрос: кто в таком случае финансировал немецких коммунистов? Кто оплачивал забастовочное движение по всей Европе? Никак не могут понять наши идейные противники, что коммунистом человека делает капитализм, ни госдеп, ни германская разведка, а социально-экономические противоречия, причиной которых является неуёмная жадность буржуазии.
Характерно, что сегодня обвиняют в измене большевиков те, кто сам совершил акт измены. Кто нарушил присягу, изменил народу, партии, кто способствовал разрушению страны, кто с распростертыми объятьями встречал врагов, дабы последние гарантировали сохранение за ними права собственности, украденной у народа. Как говорится: - "лучшая защита - это нападение", или "громче всех кричит - ДЕРЖИ ВОРА - сам вор". Все более нарастающая с каждым годом антисоветская истерия - это способ отвлечения народа от преступлений, которые совершались в 90-е под предлогом "демократизации", незаконной и грабительской приватизации, так же современных социальных и экономических проблем.

"Напрасно нас обвиняют в заключении Брестского договора, - чрезвычайно унизительного, тяжелого и насильнического, - и усматривают в этом полное отступничество от наших идеалов и приверженность к германскому империализму. И характерно, что это обвинение исходит от буржуазных кругов и социал-соглашательских элементов, которые сейчас на Украине, в Финляндии и на Кавказе (меньшевики) встречают с распростертыми объятиями немецких юнкеров."
ДОКЛАД НА МОСКОВСКОЙ ГУБЕРНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ЗАВОДСКИХ КОМИТЕТОВ 23 ИЮЛЯ 1918 г. («Правда» № 153 и «Известия ВЦИК» № 155, 24 июля 1918 г. Ленин. ПСС, изд. 5-е, т. 36)

Привел ли этот мир к ожидаемым целям? Да.
Оправдались прогнозы? Да.
Это позволило перегруппироваться и подготовиться к войне? Да.
Позволило это решить важные организационные и хозяйственные вопросы? Да.
Больше ничего не надо придумывать. Есть факты, есть документы, по теме существует масса исследований, научных публикаций.
Но современные публицисты-пропагандисты продолжают изображать Брестский мир как нечто уникальное в истории России. Однако если обратиться к истории отечества можно найти массу примеров, где государство вынужденно было подписывать мир и идти на уступки. Например: Прутский мир 1711 г., Тильзитский мир 1807 г., Парижский мир 1856 г., самый ближайший к Бресту Портсмутский мир 1905 г. В каждом были какие-то территориальные уступки и другие потери, но одновременно были и положительные моменты, например - извлеченные из этих неудач уроки. Военная история говорит, что подписание договора при поражении - это средство собирания сил. Но именно Брестский мир в информационном поле самый проклятый. Это не случайно, ведь его подписали большевики. Если бы его подписало Временное правительство, никто бы и не вспомнил о нем сегодня. Вся мощь буржуазной пропаганды направлена на очернение большевиков, Советской власти и коммунизма. И это естественно, таким образом капитализм защищается, продлевает себе жизнь. Отечественные собственники средств производства таким образом оправдывают свое право на собственность, которую они присвоили в 90-е. Обстановка на планете ухудшается с каждым годом, поэтому правящему классу нужно для оправдания своего господства придумывать все более фантастические истории об ужасах коммунизма. На это тратятся немыслимые средства. И чем дальше, тем агрессивнее и реакционнее будет пропаганда. 30 лет как нет Советского Союза, а градус антисоветской истерии все выше. Диалектически в этом тоже есть положительный момент. Рассказывая об ужасах коммунизма, капиталисты возбуждают интерес к этой теме, граждане желая разобраться, что же это было такое, берутся за изучение вопроса, и порой приходят к противоположному выводу.
Все это закономерно, антисоветчики будут продолжать использовать этот эпизод исключительно в пропагандистских целях и их не интересует истина. А истина такова: Брестский мир - это комплекс политических, экономических, финансовых, правовых условий, которые первому Советскому правительству предъявило время. Он безусловно стал тяжелым бременем для молодой Советской республики. Но при этом, не смотря на тяжелейшие экономические условия, в которых оказалась страна, этот договор не затрагивал коренных интересов Революции. Советская республика сохраняла независимость, вышла из империалистической войны, получая мирную передышку, необходимую для восстановления разрушенной экономики, для создания регулярной Красной Армии, что в итоге позволило Советской власти удержать и закрепить завоевания Великой Октябрьской социалистической революции. Вот в чем заключалась истинная цель этого договора. И как ожидалось - Ноябрьская революция 1918 года в Германии свергла власть императора Вильгельма II, и Советское правительство 13 ноября 1918 аннулировало Брестский договор.

ВСЕРОССИЙСКИЙ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
ДЕКРЕТ
от 13 ноября 1918 года

ОБ АННУЛИРОВАНИИ БРЕСТСКОГО ДОГОВОРА

Всем народам России, населению всех оккупированных областей и земель.
Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов сим торжественно заявляет, что условия мира с Германией, подписанные в Бресте 3 марта 1918 года, лишились силы и значения. Брест-Литовский договор (равно и дополнительное соглашение, подписанное в Берлине 27 августа и ратифицированное Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом 6 сентября 1918 г.) в целом и во всех пунктах объявляется уничтоженным. Все включенные в Брест-Литовский договор обязательства, касающиеся уплаты контрибуции или уступки территории и областей, объявляются недействительными.
Последним актом правительства Вильгельма, вынудившего этот насильнический мир в целях ослабления и постепенного ухудшения Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и ничем не ограниченной эксплуатации окружающих Республику народов, была высылка Советского посольства из Берлина за его деятельность, направленную к ниспровержению буржуазно-императорского режима в Германии. Первым актом восставших рабочих и солдат в Германии, низвергнувших императорский режим, был призыв посольства Советской Республики.
Брест-Литовcкий мир насилия и грабежа пал таким образом под соединенным ударом германских и русских пролетариев-революционеров.
Трудящиеся массы России, Лифляндии, Эстляндии, Польши, Литвы, Украины, Финляндии, Крыма и Кавказа, освобожденные германской революцией от гнета грабительского договора, продиктованного германской военщиной, призваны ныне сами решать свою судьбу. На место империалистического мира должен притти социалистический мир, заключенный освободившимися от гнета империалистов трудящимися массами народов России, Германии и Австро-Венгрии. Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика предлагает братским народам Германии и бывшей Австро-Венгрии, в лице их Советов рабочих и солдатских депутатов немедленно приступить к урегулированию вопросов, связанных с уничтожением Брестского договора. В основу истинного мира народов могут лечь только те принципы, которые соответствуют братским отношениям между трудящимися всех стран и наций и которые были провозглашены Октябрьской революцией и отстаивались русской делегацией в Бресте. Все оккупированные области России будут очищены. Право на самоопределение в полной мере будет признано за трудящимися нациями всех народов. Все убытки будут возложены на истинных виновников войны, на буржуазные классы.
Революционные солдаты Германии и Австрии, создающие ныне в оккупированных областях солдатские Советы депутатов, вступив в связь с местными рабочими и крестьянскими Советами, будут сотрудниками и союзниками трудящихся в осуществлении этих задач.
Братским союзом с крестьянами и рабочими России они искупят раны, нанесенные населению оккупированных областей германскими и австрийскими генералами, охранявшими интересы контрреволюции.
Построенные на этих основах международные отношения России, Германии и Австро-Венгрии будут не только мирными отношениями. Это будет союз трудящихся масс всех наций в их борьбе за создание и укрепление социалистического строя на развалинах строя милитаризма и экономического рабства. Этот союз трудящиеся массы России, в лице Советского Правительства, предлагают народам Германии и Австро-Венгрии. Они надеются, что к этому могущественному союзу освободившихся народов России, Польши, Финляндии, Украины, Литвы, Прибалтики, Крыма, Кавказа, Германии и Австро-Венгрии примкнут народы всех остальных стран, еще не сбросивших иго империализма. Впредь же до этого момента этот союз народов будет сопротивляться всякой попытке навязать народам капиталистический гнет чужеземной буржуазии. Освобожденные германской революцией от ига германского империализма народы России тем менее согласятся подчиниться игу империализма англо-американского или японского.
Правительство Советской Республики предложило всем державам, ведущим с ними войну, мирное соглашение. Впредь же до того момента, когда трудящиеся массы этих держав заставят свои правительства принять мир с рабочими, крестьянами и солдатами России, правительство Республики будет, опираясь ныне на революционные силы всей средней и восточной Европы, сопротивляться попыткам вновь вернуть Россию под иго рабства чужеземному и туземному капиталу. Приветствуя население всех областей, освобожденных от ига германского империализма, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика зовет трудящиеся массы этих областей к братскому союзу с рабочими и крестьянами России и обещает им полную, до конца идущую поддержку в их борьбе за установление на их землях социалистической власти рабочих и крестьян.
Насильнический мир в Брест-Литовске уничтожен. Да здравствует истинный мир и мировой союз трудящихся всех стран и наций.

Подписали: Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов Я. Свердлов. Секретарь Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов В. Аванесов.
13 ноября 1918 года.

Источники:

1.   Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Октябрь 1917 - март 1918. - 5-е изд, т.
      35. - М.: Политиздат, 1974.

2.   Ленин В. И. ПСС. Март - июль 1918.  5-е изд, т. 36. - М.: Политиздат, 1974.

3.   Ленин В. И. ПСС. Июль 1918-март 1919. 5-е изд, т.37. - М.: Политиздат, 1974.

4.   Ленин В. И. ПСС. Май-ноябрь 1920. 5-е изд, т.41 - М.: Политиздат, 1974.

5.   Сталин И. В. Сочинения. Т. 4. Ноябрь 1917 - 1920. - М.: ОГИЗ, 1947.

6.   Сталин И. В. Сочинения. Т. 6. 1924. - М.: ОГИЗ, 1947.

7.   Сталин И. В. Вопросы ленинизма. Изд. 11. - М.: ОГИЗ. 1939.

8.   Маркс К. Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд, т. 3. - М.: Политиздат, 1955.

9.   Троцкий Л. Д. К истории русской революции. - М.: Политиздат. 1990.

10.  Каменев Б. Г. Красин. Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Вып. 14. - М., Молодая гвардия, 1968.

11.  Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам. Воспоминания. - М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1958.

12.  Крупская Н. К. Воспоминания о Ленине. - М.: Госполитиздат, 1957.

13.  Брусилов А. А. Мои воспоминания. 4-е изд. - М.: Военное издательство Народного комиссариата вооруженных сил Союза ССР, 1946.

14.  Люксембург Р. О социализме и русской революции: Избранные статьи, речи, письма. - М.: Политиздат, 1991.

15.  Ионов А. Борьба большевистской партии за солдатские массы петроградского гарнизона в 1917 г. - М.: Политиздат, 1954.

16.  Муратов Х. И. Революционное движение в русской армии в 1917 году. - М.: Воениздат, 1958.

17.  Кобляков И. К. От Бреста до Рапалло. Очерки истории советско-германских отношений с 1918 по 1922 г. - М.: Госполитиздат, 1954.

18.  Малиновский Р. Я. Солдаты России. - М.: Воениздат, 1969.

19.  Попов Н. Н. Очерк истории ВКП(б). Изд. 5 - М.: Госиздат, 1928.

20.   Седьмой экстренный съезд РКП(б). Петроград. 1918. Стенографический отчет. Ин-т марксизма-ленинизма. - М.: Госполитиздат, 1962.

21.  Ленинский сборник XXXVI. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. - М.: Политиздат, 1959.

22.  Кириенко Ю. К. Крах калединщины. - М., Издательство "Мысль", 1976.

23.  Дэвид Ллойд Джордж. Военные мемуары. Т. 6 - М.: Государственное Социально-экономическое издательство, 1937.

24.  Дэвид Ллойд Джордж. Военные мемуары. Т. 5 - М.: Государственное Социально-экономическое издательство, 1938.

25.  Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата. - М.: Международные отношения, 1991.

26.  Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т. 2. Борьба генерала Корнилова. Август 1917 г. - апрель 1918 г. - Репринтное воспроизведение издания.Париж. 1922.             М.Наука, 1991.

27.  Зубов Н. И. Ф. Э. Дзержинский. Биография. 3-е, доп. изд. М., Политиздат, 1971.

28.  Новейшая история стран Западной Европы и Америки 1918 - 1939. Т. 1. Академия наук СССР - М.: Издательство Социально-экономической литературы,                    1959.

29.  Какурин. Н. Е. Как сражалась революция. Т. 1. - 2-е изд., уточн. - М.: Политиздат, 1990.

30.  Гофман М. Записки и дневники : 1914-1918 : пер. с нем. - Л., 1929. / http://elib.shpl.ru/ru/nodes/27861#mode/inspect/page/106/zoom/6

31.  Мирные переговоры в Брест-Литовске с 22/9 декабря 1917 г. по 3 марта (18 февраля) 1918 г. Т. 1. Пленарные заседания. Заседания политической                           комиссии. - М.,     Издание Народного комиссариата иностранных дел, 1920.  http://elib.shpl.ru/ru/nodes/27547#mode/inspect/page/5/zoom/7

32.  Куль Герман, Дельбрюк Г. Крушение германских наступательных операций 1918 г. М.Государственное военное издательство, 1935. https://www.prlib.ru/item/341511

33.  Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. : перевод с 5-го немецкого издания / Э. Людендорф ; под редакцией А. Свечина. - М.: Высший                   военный     редакционный совет : Государственное издательство, 1923-1924. - 2 т. / https://www.prlib.ru/item/343680

34.  Куль Г. Германский генеральный штаб / Перевод с немецкого под редакцией К. Берендс. — М.: Гиз, 1922 / http://militera.lib.ru/h/kuhl/index.html

35. Чернин О. В дни мировой войны. Воспоминания бывшего австрийского министра иностранных дел. http://militera.lib.ru/memo/other/czernin/index.html

36.   Фельштинский Ю. Крушение мировой революции. Брестский мир: Октябрь 1917 - ноябрь 1918. - М.: ТЕРРА, 1992. /
        http://lib.ru/HISTORY/FELSHTINSKY/brestskij_mir.txt
37.  Декреты советской власти. Т. 1 — М.: Госполитиздат, 1957. - стр. 352-358, 365-366. / http://militera.lib.ru/docs/da/decrets/index.html

38. Третий Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. - Петроград, 1918. http://elib.shpl.ru/ru/nodes/10866-tretiy-vserossiyskiy-s-ezd-sovetov-rabochih-soldatskih-i-krestyanskih-deputatov-peterburg-1918#mode/grid/page/1/zoom/5

39.   Резолюции о мире, принятые Третьим Всероссийским съездом Советов. 14 (27) января. // Копия, 3 лл. ЦГАОР, ф. 1235, оп. 2. ед. хр. 6, лл. 65—67.                               «Газета» № 9, 16    января;            «Известия» №№ 11 и 14, 16 и 19 января; «Правда» № 11. 16 января (в «Правде» и «Известиях» № 14 напечатана только резолюция большевиков).http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/9829#mode/grid/page/1/zoom/5

40.  Протоколы Центрального комитета РСДРП. Август 1917 - февраль 1918. Институт Ленина при ЦК ВКП(б). Подг. к печати В. Рахметова. — Москва;        Ленинград:       Государственное                 издательство, 1929. / https://archive.org/details/protokoly_tsk_rsdrp_avgust_1917_fevral_1918/page/n211/mode/2up

41.  Постановление IV чрезвычайного Всероссийского съезда Советов о ратификации Брестского мира. 15 марта 1918 г. // «IV чрезвычайный        Всероссийский съезд    Советов». Стеногр.           отчет, ГИЗ, 1920. / http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/111708#mode/grid/page/1/zoom/5

• < Назад
• Вперёд >